Ну всё, граф потерян для потенциальных невест, подсовываемых ему матушкой. Вон сколько энтузиазма в голосе. Правда его мог и неприятный сюрприз поджидать, но мне хотелось верить в лучшее, так что я порадовался за Головина.

— Жаль, что ты вчера ушел! — продолжал тем временем Николай. — Пропустил шоу получше основного.

— Прочитал в утренней газете, да.

— Прочитал! — он рассмеялся. — Да они и половины правды не написали. Ну да и понятно, ведь один из тех, кто… Кхм, опозорился, принадлежит к императорской семье. Журналистам рот заткнуть просто, но слишком много было свидетелей высокого положения. Вся столица гудит!

— Очень интересно, — отстраненно отметил я.

— Интересно то, что незадолго до выступления из гримерки мастера Ракиты вышел человек. А ведь он никогда и никого у себя не принимал.

Я немного напрягся, неужели капитан меня вычислил?

— Но еще интереснее, что никто туда не заходил! — продолжил Головин тем же тоном и я выдохнул. — Поговаривают, что тут замешана тайная канцелярия. Мол, решили охладить юнца из слишком уж активной ветви. Если ты понимаешь, о чем я, — перешел он на шепот.

Я категорически не понимал. Смутно помнил, что императорская семья довольно большая. И, как положено, ответвлений несколько, в которых каждый род старался пробиться к трону.

Мне было откровенно плевать, кого опозорил Марк и что об этом будут говорить. Поэтому я поморщился и укорил друга:

— Коля, ну тебе-то что до этих сплетен?

— Да при чем тут сплетни! — возмутился тот. — Если зреет заговор, то лейб-гвардия должна быть наготове.

О таком я как-то и не подумал, так что сдержанно извинился. Послушал ещё несколько рассуждений о том, что тайная канцелярия слишком уж тайная и данными не делится, сами действуют. Разубеждать капитана я не стал. Бдительность гвардейцев точно вреда не принесет.

Попрощавшись, я вспомнил о природнице. Вот уж чья бдительность мне была не нужна. Так что отправил ей короткое сообщение про то, что с белым олеандром всё в порядке и в скором времени я её приглашу убедиться в этом.

Девичью настырность нельзя было недооценивать.

Получив ответ с благодарностью, я посвятил немного времени изучению ресурсов по найму прислуги. Запутался в их послужных списках и отложил до лучших времен. Для найма специалистов, похоже, нужен отдельный специалист…

На обед меня ожидал сюрприз.

Такой, что куриная уха Прохора показалась обыденным событием.

К нам в гости пожаловал граф Воронцов и, судя по тому, что дед сам вышел его встречать, по приглашению Вознесенского. Оба графа встретились на полпути к дому. Оценивающе оглядели друг друга и крепко обнялись.

Стоящий рядом слуга даже всхлипнул на радостях.

— Вот уж не думал, что доживу, молодой господин. Ух как они поругались, а дед ваш совсем после того хмурый стал. Только письма и строчил, я их поштальону отдавал. Ладно, техника эта ваша, но не видеться-то!

— Да уж… — я не знал, что ещё сказать.

Возможно, на деда повлияло то, что Воронцов уже побывал тут после пожара, так что толку отваживать старого друга, когда он всё видел. Да и знает о нашем положении.

Но то, что граф так быстро отошел и позвал сенатора, радовало.

Христофор Георгиевич и меня крепко обнял, когда они подошли к крыльцу. Глаза его блестели, радости от встречи с другом он не скрывал.

— Можно вас на минуточку? — попросил я сенатора.

— Да-да, вы же там дела обсудить верно хотите, — дед махнул рукой и повернулся к Прохору: — Давай-ка пойдем, столом займемся.

Дождавшись, когда они скроются в доме, я сразу перешел к делу:

— Уберите гвардейцев, ваше сиятельство. Я обновил охранную сеть, так что больше нет нужды отвлекать их от настоящей службы.

— Что же, ты так уверен, что тебе ничто не угрожает? — с непонятным намеком поинтересовался он.

— Что мне может угрожать? — искренне удивился я.

— Ну, как знаешь, как знаешь, — граф уклонился от ответа. — Конечно, после той дуэли пыл у желающих с тобой встретиться поохладел. Но я бы не торопился избавиться от гвардейцев.

— Я настаиваю, ваше сиятельство.

Мне свидетели моих экспериментов и ночных прогулок были не нужны.

Воронцов наградил меня пристальным холодным взглядом, который я легко выдержал. У шуваловского зверя глаза пострашнее были. Ничего, издох. И любое покровительство должно было иметь границы. Графу я был благодарен, за поддержку и за заказ. Но нянька мне не требовалась.

— Хорошо, — ничего не добившись, сдался сенатор. — В конце концов ты сам прекрасно знаешь, что стоит на кону. Как, кстати, идет работа?

— Ремонт ещё не окончен, но я уже приступил.

— Что-то требуется? Может нужны материалы…

— Христофор Георгиевич, вы не можете вмешиваться в процесс, — не дал ему закончить я. — Как и Лука Иванович. Но уверяю вас, всё в порядке.

— Ладно, — он дружески похлопал меня по спине и тепло улыбнулся. — Прости уж старика за излишние волнение. Ребят отзову и в дела лезть не буду. Но только если пообещаешь — что-то будет нужно, обязательно скажешь.

— Даю слово, — заверил его я.

— Вот и славно. Теперь пойдем, Лука заждался наверняка. Да я, честно говоря, не хочу тратить время на споры, раз уж он сам меня позвал.

Обед прошел удивительно церемонно и при этом по-домашнему. Слуга откуда-то достал ливрею с гербом Вознесенских и щеголял в ней. У деда на пальце я заметил фамильный перстень, который он не надевал с моего возвращения.

Из погреба достали последнюю бутылку «Вдовы Таманской», под игристое Прохор начистил хрустальные бокалы, а к напитку в качестве закуски подал канапе с икрой на сверкающем серебряном блюде.

Впрочем, графа Воронцова ничуть не смутила кулебяка к чаю. Он с удовольствием уплетал