16 ч. 08 мин.

Я посмотрела на стоящую под казуаринами машину Марсьяля, чтобы убедиться, что он все еще здесь.

Ну и пусть, подумала я.

Я тоже имею право на удовольствия, всего-то один вечер.

Мне не хотелось идти прощаться с Алексом. Он молча сидел на песке в нескольких метрах от меня. Я уже сказала ему, что отец за ним заедет.

Он ничего не ответил, только зачерпнул горсть песка и смотрел, как песчинки высыпаются между пальцев.

Алекс был чувствительным, но замкнутым ребенком. Из-за нашего развода он в конце концов сделался бы аутистом…

Я отошла от окна, решение было уже принято, и теперь я боялась столкнуться с Марсьялем лицом к лицу. Он мог в любую минуту тенью появиться с темного пляжа и потребовать у меня объяснений, почему на мне вечернее платье, что за браслет у меня на запястье, зачем я так накрасилась… Я надела жакет, в последний раз взглянула на машину Марсьяля и пошла выключать свет в баре, по пути прихватив мобильный телефон.

Было уже десять минут одиннадцатого, Фабрис, наверное, давно ждал меня в лучшем ресторане западного побережья. Я только и сказала ему, сухо и холодно, что скоро буду.

Я собиралась его помучить. И получить от этого удовольствие.

16 ч. 09 мин.

Я тронулся с места и, выбираясь задним ходом с улицы Букан-Кано, набрал номер Грациеллы. Все фары у меня были выключены. Я услышал запись на автоответчике бара. Тогда я счел удачей то, что Грациелла сама не отозвалась. Это давало мне возможность избежать долгих объяснений.

«Грациелла, это Марсьяль. Я сегодня вечером за Алексом не приеду. Хватит уже искать дурацкие предлоги. Хватит прикрываться Алексом. Мы с тобой должны вести себя как взрослые люди, отвечающие за свои поступки».

А потом я пошел в «Бамбук-бар» на другом конце пляжа и допоздна засиделся там с друзьями. В этом кабачке с тремя столиками и десятком стульев умудрялись собраться все этнические группы острова… Я знал, что Грациелла в том числе, и поэтому никогда туда не сунется.

16 ч. 10 мин.

Сообщение Марсьяля я нашла на своем автоответчике в шесть утра. Я не ночевала дома, Фабрис был лишенным воображения, но стойким любовником. Я прослушала сообщение и с первого раза не поняла. Я нажала на синюю кнопку, которая мигала, как фонарь на крыше «скорой помощи», и голос Марсьяля это повторил.

«Я сегодня вечером за Алексом не приеду».

И тогда я завыла. Я выскочила через застекленную дверь бара, выходившую на океан, и помчалась по пляжу как помешанная. Там уже собрались люди, инструктор по плаванию, какие-то прохожие.

И за лесом ног я разглядела лежащее на песке безжизненное тело Алекса.

16 ч. 11 мин.

Когда мне позвонили, я не сразу понял.

— Господин Марсьяль Бельон?

Алкоголь еще не выветрился, в голове у меня стучало, а этот полицейский старался орать как можно громче что-то непонятное. Оставить шестилетнего ребенка одного на пляже без присмотра. Ночью. Мальчика, который обожал воду. На таком опасном пляже.

Потом до меня дошло, и в голове у меня все взорвалось. Я даже не пытался ничего объяснить этому полицейскому… Я только бежал, мчался как помешанный, я пробежал пять километров между Сен-Полем и пляжем Букан-Кано, не переставая в гневе орать на океан.

Сначала я пытался втолковать полицейским, что в тот вечер за Алексом присматривала Грациелла, пытался объяснить им, какое большое значение имеют эти несколько минут до или после двадцати двух часов, пытался сказать им, что оставил сообщение на автоответчике бара, хотя Грациелла и отрицала, что получила его. Грациелла привела десяток свидетелей, и все они заявляли, что слышали, как она просила меня в виде исключения взять к себе Алекса, все они подтверждали, что видели, как я около десяти вечера припарковал машину около отеля «Букан». Адвокат Фабриc Мартен заверил, что Грациелла в самом начале одиннадцатого сидела с ним за столиком в ресторане. Остров Реюньон — тесный мирок, особенно если говорить о зореях, которые руководят здравоохранением, образованием, охраной порядка и правосудием. Судья Мартен-Гайяр был в родстве с Фабрисом Мартеном.

На меня тем проще было все свалить, что у меня не было ни малейшего желания сражаться, нанимать адвоката и поручать ему выторговывать проценты моей ответственности за гибель Алекса. Мартен-Гайяр купил мое молчание, обвинив меня лишь в причинении смерти в результате случайного стечения обстоятельств. Я остался на свободе.

Месяц спустя я покинул Реюньон и растворился в тумане Иль-де-Франса. Это было десять лет назад. Тогда было совершенно непредставимо, что я смогу начать жить заново. И еще менее я мог себе представить, что снова буду растить ребенка. По сути, Грациелла победила. Я был готов взвалить на себя весь груз чувства вины, нести его, тащить, и, если бы даже Грациелла разделила со мной это чувство, его тяжести бы это не уменьшило.

Разведенные пары делят между собой заботу о живых детях, не о трупах.

16 ч. 12 мин.

Во всем виноват был один только Марсьяль. Я потом долго размышляла об этом в одиночестве, без всяких психологов и прочих наперсников.

Я была ни при чем.

Все это случилось только по вине Марсьяля, который пришел в тот вечер, словно вор, спрятался в тени, шпионил за нашим сыном, а потом ушел, не сказав ни слова, и пьянствовал в нескольких метрах оттуда…

У Марсьяля не было никаких оправданий. Ни в тот вечер, ни в другие дни, до того. Ничего бы не произошло, если бы Марсьяль нас не бросил, Алекса и меня. Алекс и сейчас был бы жив, если бы Марсьяль просто согласился продолжать нас любить. Или хотя бы притворяться, что любит. Если бы он не сеял смерть вокруг себя, не приносил несчастья.

Марсьяль, как всегда, сбежал после суда.

Я осталась.

Я попыталась выжить. Я разогнала негритосов и закрыла бар. Я перебралась на другой остров, к другому морю, но волны снова и снова выносили на берег тело Алекса.

Каждое утро.

Да, все случилось только по вине Марсьяля. И даже хуже того.

Я потом долго размышляла.

Марсьяль желал смерти Алекса.

Смерть Алекса стала для него большой удачей. Неожиданной возможностью окончательно от меня сбежать. Чтобы между им и мной оказались девять тысяч двести километров. Марсьяль, должно быть, не раз желал Алексу смерти. И в конце концов убил его в тот вечер, 3 мая 2003 года, так же верно, как если бы воткнул нож ему в сердце.

Причинение смерти в результате случайного стечения обстоятельств… Судья Мартен-Гайяр — полный идиот, он еще глупее своего родственничка. А ведь правда просто бросалась в глаза. Это было убийство, и убийство самое что ни на есть преднамеренное.

С заранее обдуманным намерением.