Коза сделала вид, что не расслышала.

– По-моему, это дерево я уже видела… – Я вовсе не собиралась никого укорять: хотя девушка-рыцарь и утверждала, будто в любом лесу ориентируется, как в собственном кармане, так что найдет дорогу обратно даже с завязанными глазами, но прошло уже добрых полчаса, как мы возвращались с пятиминутной «прогулки», и подозрение, что мы ходим кругами, постепенно перерастало в твердую уверенность.

Орлетта с ненавистью посмотрела на злополучную рябинку, вызывающе размахивающую надломанной веткой. Она сама ее и надломила, когда мы вышли на этот обрыв в прошлый раз…

– Направо, – наконец решила она.

Мы уже поворачивали из этой точки налево и назад, так что выбор оставался небольшой – разве что прыгнуть с обрыва в реку. Сидящий на том берегу с удочкой Иан привычно помахал рукой. Как мы умудрились перейти через такой широкий водоем и даже этого не заметить? В следующий раз даже спрашивать не буду, сама сигану вниз с криком «Лови!».

Убедившись, что привлек наше внимание, эльф вдруг повел себя очень странно: отложил свою снасть и принялся быстро скидывать одежду. Господи, у нас в школе в кабинете биологии учебный скелет и то, кажется, выглядел более упитанным… К моему изумлению, Орлетта внезапно просияла и, ударив себя ладонью по лбу, так же споро принялась разоблачаться.

– Ребята, я, конечно, понимаю, что вас внезапно охватила взаимная страсть, – осторожно заметила я, мелкими шажочками отступая подальше от очага безумия. – Но вам не кажется, что сейчас не самые подходящие для этого время и место?..

– Нет, – отмахнулась моя спутница. – Иан верно догадался – это нас лесной дедушка нарочно запутывает. Надо снять и вывернуть наизнанку всю одежду – тогда и морок спадет!

– Снять всю одежду? Так ради этого наверняка все и затеяно!

Пушистая еловая лапа качнулась в воздухе и якобы невзначай ущипнула меня за нос колючими «пальцами». Ну, нет, нас так просто голыми ветками не возьмешь!

– А ну, дедушка самозваный, нежданный-негаданный! Выйди-покажись, на месте покружись – порадуй девушек зажигательным мужским стриптизом!

– У-у-у-у, ведьмы! – затрубил ветер в вершинах деревьев. Внезапным порывом широкий подол длинной юбки набросило мне на голову, а Орлетта буквально в последний момент успела схватить улетающую одежду. – Мой лесок палить?!! Самих вас за это сжечь давно пора!

– Ой! – Ухватившись за тонкий ствол молодой елочки, чтобы не свалиться с обрыва, я попыталась извиниться – пожалуй, упоминать об огне в лесу и в самом деле как-то неэтично: – Я ж не в том смысле! Зажигательный – это от которого кровь закипает и на душе теплее становится.

– А стриптиз – чавой-то? – ворчливо поинтересовался почти человеческий голос.

– Ну… – В нескольких словах, как могла, я описала лесному дедушке сущность и технологию экзотического танца, вогнав в краску целомудренного рыцаря.

– Хе-хех! – развеселился леший. – Вот ведь выдумщицы! Надо будет кикиморам велеть камышин надергать и изобразить… Тогда и огоньками заманивать никого не придется – путники сами начнут в болото сигать, засмотревшись… Которые в штанах, конечно.

– Что?! – приняв одежный намек за неприличность в свой адрес, Орлетта автоматически схватилась за рукоять меча.

– Ладно уж, идите… Да с огнем не балуйте! – напутствовал нас лесовик. В следующее мгновение голова закружилась, точно при спуске на скоростном лифте, и мы с Орлеттой с размаху врезались в теплый лошадиный бок.

– И-го-го! – удивилась Муся, не ожидавшая, что на нее пойдут с тараном.

Привязанная к моей спине на индейский манер Найденка негодующе взревела – как видно, тоже не пришла в восторг от экстремального путешествия.

Потери от приключения ограничились стоптанными подошвами и моральным уроном. Но с тех пор я больше не решалась отходить от лагеря в одиночку даже на пять метров…

Путешествовать стало гораздо веселее – одни только реверансы Орлетты перед белой козочкой чего стоили! Мало того, что она обихаживала ее наравне с Мусей и расчесывала шелковистую шерсть собственным гребнем (хотела мой серебряный приспособить, да я вовремя заметила и не отдала). Но и в деревне, если кто-то из жалости пускал нашу пеструю (и, чего греха таить, не внушающую доверия) компанию переночевать на сеновале, всегда требовала предоставить «принцессе» самое удобное место – лучше всего в доме. От нее шарахались, но в ночлеге, раз пригласив, не отказывались: к блаженным на Руси всегда было особое отношение.

Даже Иан только головой качал, глядя, как Орлетта обхаживает Беляночку: то подсунет той пук вкусной травки, то украсит рога цветами… А когда он по привычке принялся за дойку (и не мужское это дело, да мы с рыцаршей вовсе не приучены), девушка попросила:

– Не дергайте заколдованную принцессу так сильно… за вымя, – и мило покраснела.

Медленно, но верно мы своим ходом приближались к столице. За неимением карты дорогу уточняли во встречных населенных пунктах, а на развилках полагались на удачу. Стальные набойки-подковки на каблучках моих когда-то стильных туфелек стерлись практически на нет (эх, не изобрели еще в этом мире полиуретан!), а мозоли на пятках, напротив, огрубели, и я начала прихрамывать на ходу.

– Правду говорят, что чужие дети растут быстро, – проворчала я, укачивая Найденку. У младенца, очевидно, в этот день было особо общительное настроение: он агукал, пускал пузыри и пытался схватить меня за волосы, а то, если повезет, и за нос.

– Что, уже начал своими ножками ходить? – лениво удивилась Орлетта.

– Если бы! Но с каждым шагом определенно становится все тяжелее…

Переночевав в деревне Изножье (дал же бог название!), где нас заверили, что до Старгорода рукой подать, и этой же рукой указали правильное направление, мы уже несколько часов шагали по дороге, неторопливо петляющей через открытое пространство по самому солнцепеку. Для профилактики солнечного удара я оборвала любовно пришитое Машенькой серое кружево шлейфика и соорудила что-то вроде тюрбана, а также как могла прикрывала от обжигающих лучей младенца. Орлетта оторвала широкую полосу ткани от подола нижней рубахи и обмотала голову на манер пиратской банданы. Иану, кажется, все было нипочем, Муся не жаловалась, Беляночка скакала козой.

– Давай я его понесу!

– А? – не сразу отреагировала я, сомлев от жары.

– Давай я ребенка понесу, – терпеливо повторил огромный, в холке выше козы, серый волк, незаметно приставший к нашему табору и трусящий в ногу с лошадью.

Муся скосила на зверюгу недоверчивый взгляд, но не сказала ни слова и даже не ускорила шага – как будто не почувствовала никакой опасности. А у меня от резкого выброса в кровь адреналина аж ноги подкосились.

– И-и-и-и-и! – Ни дать, ни взять – сирена, предупреждающая о воздушной атаке врага. – И-и-а-а-ан!..