А что это припарковано у входа? Два армейских джипа.

«Шэй, где ты!» — зову я, но ответа нет.

Проникаю в больницу и сную туда-сюда, высматривая Шэй и людей в мундирах.

Нахожу только военных. Они возле дежурного поста; с ними разговаривают испуганного вида медсестра и полицейский.

— Мне дела нет, кто вас уполномочил; звонил мой сержант и велел не отдавать вам ее, и так будет, пока он не изменит свой приказ. — Полицейский держится уверенно и смотрит одному из трех военных, похоже, командиру, прямо в глаза.

Медсестра расправляет плечи.

— Прежде чем она куда-нибудь отправится, ее должен выписать доктор, — заявляет она.

«Шэй, ты здесь?» Она не отвечает.

У командира заканчивается терпение. Наконец он щелкает пальцами, кивает двум подчиненным, и те, не обращая внимания на медсестру и полицейского, идут по коридору, заглядывая в каждую палату.

Полицейский протестует, брызжа слюной, но его игнорируют.

Вся компания доходит до дверей со стоящим рядом стулом.

— Я категорически настаиваю… — Полицейский втискивается между военными и дверью, но его отодвигают в сторону и распахивают дверь.

Один из военных заходит, но возвращается уже через несколько секунд.

— Пусто, — сообщает он командиру. — Под одеялом подушки.

— Что? — Полицейский шагает в комнату. У него отвисает челюсть. — Но она только что была здесь..

— Похоже, она от вас сбежала, — заключает командир, глядя на него уничижительным взглядом. Другой военный уже на телефоне, вызывает подмогу для обыска больницы и прилегающей местности, но я не дослушиваю разговор и уношусь по коридору к выходу.

Прежде всего нужно найти Шэй.

Лечу над одной улицей, ведущей от больницы, все время зову: «Шэй, Шэй, где ты?» Потом возвращаюсь и обследую другую.

Показалось или я слышала далекий отзыв?

«Шэй!»

«Келли!»

Устремляюсь на ее голос. Он приводит меня к дому примерно в паре километров от больницы. Голос доносится откуда-то с заднего двора, из сада. Там что-то вроде деревянного строения.

Она сидит на полу, обняв руками торчащие вверх коленки, промокшая и дрожащая. Поднимает голову. Лицо покрыто слезами, но она улыбается.

— Никогда еще так тебе не радовалась.

13

ШЭЙ

— Значит, ты говоришь, что я налетела на дерево?

«Да».

— Просто ударилась головой и потеряла сознание?

«Именно так».

Опускаю голову на баранку и еще раз пытаюсь включить заднюю передачу. Коробка издает ужасный скрежет, а я стараюсь справиться с рычагом.

Бинго! Получилось, я нашла нужное положение.

Смотрю через плечо сквозь дождь и вывожу машину назад, на дорогу, наезжая одним боком на тротуар. Хорошо, что сейчас глубокая ночь.

Опять сражаюсь с рычагом переключения передач, и вот уже машина, содрогаясь, тащится вверх по дороге.

«Ты можешь ехать быстрее?»

— Пытаюсь, — отвечаю, стиснув зубы.

«Я полечу вперед, проверить, нет ли военных. Езжай прямо, я тебя найду».

И она исчезает.

Еду по дороге прямо. Неужели Келли не могла найти пустой дом с припаркованным к нему автомобилем с автоматической коробкой передач?

Вскоре она возвращается.

«К ним прибыло подкрепление. Они окружили больницу и расширяют зону поиска. У них собаки».

— Если они найдут дом, от которого мы угнали машину, то могут понять, кто это сделал. Нам лучше поторопиться.

«Едем в полицейский участок».

— Это немного необычно — ехать в полицейский участок на угнанной машине, но ладно.

Келли ведет меня по задворкам, время от времени улетая, чтобы сориентироваться на местности. Наконец приказывает мне остановиться на тихой улочке и подождать, пока она проверит, что с Каем.

Отсутствует она дольше, чем я предполагала.

Потом мчится обратно.

«Снаружи у полицейского участка армейский джип. Они пытаются вломиться внутрь, но я зашла, а там никого нет».

— Что?

«Их там нет — Кая и полицейского!»

— А где они?

«Откуда мне знать?»

— Ерунда какая-то. Полицейский не может увезти арестованного куда-то посреди ночи. Военные явно его еще не заполучили. Что происходит?

«Может, полицейский забрал его куда-то еще, вроде как неофициально».

— Зачем ему это делать?

«Он кому-то звонил и рассказывал про Кая, про тебя и про то, что ты выжила после гриппа, и армия требует твоей выдачи. И это его злило».

— Кому он звонил?

«Своему дяде, он редактор. А дядя собирался проверить что-то и перезвонить ему».

— Редактор… Типа, редактор газеты?

«Думаю, да».

— Вот это да. Может, полицейский увез Кая к нему. Где мы? Это Инвернесс? Какие у них тут газеты?

«Я не знаю!»

— Давай найдем магазин, где продаются газеты, и посмотрим.

«Погоди; я скажу тебе, куда ехать, чтобы не попасться военным».

Келли на минуту исчезает, потом дает мне указания.

Мы находим еще открытую станцию обслуживания. Захожу, радуясь тому, что в доме, от которого мы угнали машину, нашлась подходящая по размеру одежда, так что я не выгляжу ненормальной. Одежда мальчишечья, но с ремнем джинсы почти как раз. Ботинки слишком большие, но не клоунские, и с двойными теплыми носками смотрятся вполне прилично.

Пролистываю газеты, и мои догадки подтверждаются: нас отвезли в ближайший от места задержания город, Инвернесс. И, судя по всему, здесь выходят всего две газеты.

С улыбкой обращаюсь к парню, сидящему за кассой.

— Можно попросить у вас телефонную книгу? Бизнес-справочник сгодится?

— Да, пожалуйста, можно мне взглянуть?

Он шарит под столешницей и подает мне книгу. Нахожу адреса двух издательств и фиксирую их в памяти.

— У вас не найдется карт Инвернесса?

Парень достает, я запоминаю, потом складываю и отдаю назад.

— Вы это покупаете?

— Нет. Но за помощь спасибо.

Иду назад к машине, где меня ждет Келли, и забираюсь внутрь.

— Порядок, я нашла адреса редакций двух местных газет и знаю, как к ним проехать. Давай проверим их.

Машина скрежещет, потом срывается с места и катит по дороге.

— Кажется, я начинаю к ней привыкать.

«Ага. Я вижу».

В первой редакции темно и пусто.

Находим другую, паркуем машину, не доезжая здания. Уже часа два ночи, но сквозь жалюзи пробивается свет.

Вместе с Келли идем по улице, держась в тени. Огибаем здание и в темноте внутреннего двора видим полицейскую машину.

Бинго.

«Схожу посмотрю, здесь ли он», — говорит Келли. Через секунду возвращается.

На ее лице улыбка. «Кай дремлет на стуле. Полицейский там, спорит с кем-то — наверное, это его дядя, редактор».

— Попробую дотянуться до Кая, чтобы он знал, что мы здесь, — говорю я.

Закрываю глаза. Знаю, что Кай просил этого не делать, но разве мы не в чрезвычайном положении?

Я расширяю сознание, охватывая окружающее меня.

Проникаю в кабинет, расположенный наверху.

Сознание Кая — как знакомый отпечаток ноги, совпадающий с моим. Некоторое время