И тут я кое-что вспомнила. Я приподнялась на локте, и мои волосы скрыли наши лица от посторонних взглядов. Я посмотрела ему в глаза и спросила:

— Когда ты вернешься домой?… Он убрал прядь волос мне за ухо, но она выбилась снова.

— А кто сказал, что я собираюсь возвращаться?

— Не шути так. Тебе все равно придется вернуться.

— А я не шучу. Как, по-твоему, я могу вернуться? Я не хочу видеть Мэдди… Не могу смотреть, как она страдает из-за меня.

— Тебе необязательно встречаться с ней. Не ходи в магазин. Многие пары расстаются, и никто из-за этого не уезжает в другой город.

— Да, но с моим потрясающим везением мы все время будем сталкиваться, — покачал головой Сет. — В кино. В ресторане. Еще где-нибудь. Я трус, Джорджина. Я не хочу встречаться с ней… ты не видела ее лица, когда я сказал, что между нами все кончено.

— Ну, я видела ее лицо после этого, — ответила я. — Думаю, оно не особо изменилось. Все равно я не верю, будто ты решил никогда не возвращаться в Сиэтл, только чтобы не видеть Мэдди.

— Не только Мэдди, — признался он, снова пытаясь заправить мне за ухо непослушную прядь, но у него опять ничего не получилось, и тогда он опустил руку, скользнув пальцами по моему плечу.

— Вряд ли я смогу смотреть на тебя спокойно. Даже сейчас… мне кажется, быть рядом с тобой — прекраснее и ужаснее всего на свете. Я буду постоянно видеть тебя и думать: нам не суждено быть вместе. А мы будем постоянно встречаться. Я понял, нам не судьба долгое время быть вдалеке друг от друга.

Я услышала в его словах какое-то странное противоречие. С одной стороны, он говорил о том, как любит меня, и о том, что жизнь без меня превратится в сплошное страдание. Но это не все. Он признал поражение, а таким я его никогда не видела. В Сете появилась какая-то горечь, и, боюсь, если бы я смогла посмотреть на его душу глазами Хью, то увидела бы — теперь она еще больше запятнана. Поэтому я попыталась снова:

— Не принимай меня в расчет. Ты должен вернуться. Ты нужен своей семье. Андреа больна.

— Все иногда болеют, это не аргумент.

— Нет-нет, ты не понимаешь. Они не хотели тебе говорить. У нее не просто очередная простуда… У нее рак.

Казалось, лицо Сета стало абсолютно неподвижным.

— Нет, этого не может быть.

— Может. Мне Бренди рассказала.

— Она, наверное, что-то перепутала, — не сдавался Сет. — Они бы обязательно сказали мне.

— Неужели Бренди может перепутать простуду с раком яичников? Считаешь, она бы стала такое выдумывать?

— Нет, ни за что, — немного подумав, ответил он. — Но почему они ничего мне не сказали?

— Они никому не говорят, пока не будет известен точный диагноз. Понимаешь, ты нужен им! Ты должен вернуться домой ради них, — умоляла я, наклонившись к нему близко-близко.

Казалось, я убедила его, но тут он снова покачал головой.

— Они и без меня отлично разберутся. К тому же ты сама сказала, точного диагноза еще нет. Может, все и не так плохо.

— Сет! У нее рак! Какая бы ни была стадия, все равно это плохо! Как ты можешь бросить их в такую минуту?

— Проклятье, — выругался он.

По-моему, я никогда не видела его таким сердитым, но он вел себя безобидно.

— Не хватало, чтобы всякие ангелы читали мне морали. Дай хоть раз… Хоть раз побыть эгоистом. Я просто хочу быть подальше от всего. Хочу спрятаться от проблем, мне надоело постоянно нести ответственность за всех и вся. Если ты пришла, чтобы мучить меня догадками о том, что может быть, а чего не может, лучше уходи. Оставь меня одного. Дай мне дописать книгу и забыть обо всем остальном.

В свое время, давным-давно, я сделала примерно то же самое. Я не пыталась забыть о проблемах, но сделала так, чтобы все забыли обо мне. Иногда я жалела об этом, но прекрасно понимаю, что он сейчас чувствует, и могу понять его желание одним махом избавиться ото всех проблем. Я сама так поступила. Но от него я почему-то ожидала большего. Чувствуя мою растерянность, он притянул меня к себе и легонько поцеловал в губы. Я отшатнулась и изумленно посмотрела на него.

— Это как понимать? — спросила я.

— Может, я и не хочу больше никогда тебя видеть, но сейчас ты рядом, так почему бы не насладиться моментом?

В его глазах мелькнула злость, вызвавшая у меня лишь улыбку.

— Лицемер, — обозвала я.

— Оппортунист, — поправил он. — А что ты здесь делаешь, Джорджина? Чего хочешь ты?

Я опустила глаза. Не знаю. Я хотела убедиться, все ли с ним в порядке. А дальше? Снова замкнутый круг. Я люблю его. Я должна забыть его. Но я люблю его. Но я должна забыть его.

— Не знаю, — призналась я. — У меня нет ответа лучше, чем этот.

И я поцеловала его.

На этот раз поцелуй длился дольше, а я все удивлялась, насколько автоматически перехожу на поцелуи, к которым мы привыкли — легкие прикосновения, обрывающиеся в тот момент, когда я начинала поглощать его энергию. Мне показалось, он готов пойти дальше, поэтому я остановила его сама и снова легла рядом. Мы смотрели на заходящее солнце, лучи окрашивали небо в перламутровые оттенки. Сет не возражал, он мог довольствоваться только тем, что я была с ним.

Мы поужинали в курортном ресторане. Хоть я и оказалась здесь без вещей, пойти, как всегда, было в чем — я просто сменила обличье, и на мне появилось вечернее платье с сексуальным вырезом, фиолетовый цвет напоминал о нашей первой встрече. Мы пили вино и мило беседовали о разных пустяках, совсем как в старые добрые времена. Если не брать в расчет Мэдди, все было именно так, как сказал Сет: что бы между нами ни происходило, ничего на самом деле не меняется. Взаимопонимание, существующая между нами связь, огонь чувств и постоянное сексуальное притяжение, которое ощущалось на протяжении легко текущей беседы. Я давно не видела его таким оживленным, уж не знаю, вино ли так повлияло или недавно обретенная свобода.

Однако, хотя душа пела от счастья наконец-то снова быть вместе, меня одолевали бесконечные сомнения. Он сказал, чтобы я ни о чем не думала, но как это сделать? Мэдди. Страдание, скрывающееся за маской веселья. Его желание сбежать от всех. Его семья. Мой собственный эгоизм.

Но к концу ужина мы и думать обо всем этом забыли. Как только мы поднялись в его номер, просторный люкс с видом на море, то сразу же набросились друг на друга. Мы так давно хотели этого, казалось, сейчас произойдет взрыв. Он расстегнул молнию моего платья и медленно стянул его с меня. Мы упали на кровать, я стала расстегивать его шорты, и мы напрочь забыли о доводах разума и ответственности. Его руки жадно гладили мое татю, скользя по бедрам, а губы постепенно спускались от ключиц все ниже и ниже, пока наконец не добрались до груди и затвердевших сосков;

Как только мне удалось снять с него шорты, я почувствовала — в меня начинает проникать его сияющая жизненная энергия. Какое-то время мне удавалось не обращать на это внимания — я просто хотела его. Хотела почувствовать то же самое, что несколько месяцев назад, когда он был внутри меня и я впервые ощутила поразительное слияние с ним. Жизненная энергия стала афродизиаком, лишь увеличивающим желание.