было создано около 2 400, в том числе около 200 - на хлопчатобумажных фабриках. Э. Д. Сассун был в числе тех, кто воспользовался новой структурой, и многие из их фабрик были успешно проданы. Однако к 1922 году рост стал замедляться: количество ткацких станков в Бомбее сократилось, а стоимость импортируемого оборудования резко упала. Владельцы фабрик столкнулись с тремя проблемами: необходимостью замены импортного оборудования в то время, когда их валюта обесценилась, что означало рост издержек; чрезмерной капитализацией многих фабрик, вынуждавшей владельцев значительно сокращать свой капитал в разгар спада; и все более враждебными трудовыми отношениями. В ноябре 1920 года более пяти тысяч рабочих на фабриках Э. Д. Сассуна объявили забастовку в надежде на повышение зарплаты и сокращение продолжительности смены. Компания ответила, что сокращение рабочего дня и повышение заработной платы приведет к снижению конкурентоспособности с Японией и Китаем, хотя и обязалась улучшить условия труда и санитарные условия на фабриках. Когда в 1922 году они и другие владельцы фабрик начали рационализаторские планы, возникли опасения, что для выживания фабрик придется уволить более половины работников, и рабочие немедленно объявили забастовку. Программа рационализации Э. Д. Сассуна была особенно агрессивной, и он ликвидировал несколько своих фабрик (некоторые из них были поглощены компанией David Sassoon & Co.). Однако исследование условий труда на фабриках того времени показало, что, хотя ставки заработной платы на фабриках Sassoon были такими же, как и на других фабриках, приемлемые условия труда на фабриках Sassoon было бы трудно повторить на других фабриках.

Однако по мере усиления спада владельцы мельниц начали сворачивать свою деятельность. Хлопок-сырец перестал быть дешевым, а обменный курс изменился не в пользу индийских купцов, экспортирующих продукцию в Китай. Инвестиции в новые мельницы теперь считались нецелесообразными. Хотя стоимость открытия хлопкоочистительных заводов в Индии была относительно высокой - в три раза выше, чем стоимость открытия нового завода в Англии, - индийские предприятия имели то преимущество, что они были интегрированы, так что хлопок-сырец поступал на один конец завода, а выходил готовый продукт, готовый к отправке, в отличие от Ланкашира. По мере роста эффективности и сокращения найма рабочей силы заработная плата выросла примерно на 13 процентов, и отрасль стала достаточно прибыльной, чтобы привлечь к ней предпринимателей . Привлекательным был и престиж владения фабриками, на которых трудились тысячи рабочих. Одна из газет писала, что "сэр Джейкоб имеет полное право называться отцом бомбейской хлопковой промышленности". Но к середине 1920-х годов компания E. D. Sassoon почувствовала давление на хлопковом рынке. Хлопковый отдел компании сообщал, что рынок слаб и ему трудно конкурировать с американским хлопком. Учитывая частые пожары, охватившие здания в Бомбее, периодические забастовки и пессимистичный рынок фьючерсов, преобладали медвежьи настроения, поскольку запасы накапливались.

 

ПОСЛЕДНЯЯ ГЛАВА ОПИУМА

В течение большей части Первой мировой войны 1914-1918 годов британское правительство сосредоточилось на более насущных военных нуждах и не желало помогать торговцам опиумом, которые были обременены запасами, которые они уже не могли продать, поскольку не было никакой политической выгоды в том, чтобы оттолкнуть китайцев. Документы, относящиеся к опиуму с 1914 по конец 1916 года, весьма скудны. Точно так же в архивах Сассуна почти нет упоминаний об опиуме с начала XX века и далее. В начале 1917 года представитель компании David Sassoon & Co. написал в Министерство иностранных дел от имени группы торговцев, ставших известными как "Опиумный комбайн", что "единственное желание торговцев опиумом - избавиться от своих запасов и навсегда покончить с торговлей опиумом". Комбинат был фактически картелем, созданным для захвата накопленных запасов и контроля над поставками в надежде, что это приведет к росту цен, при поддержке китайских банков и Гонконгской и Шанхайской банковской корпорации на сумму 1,5 и 2,5 миллиона таэлей соответственно.

От имени комбината компания David Sassoon & Co. заключила прямое соглашение с китайским правительством о продаже остатков индийского опиума, всего 2100 сундуков, по цене 8200 таэлей за сундук, что принесло доход в размере около 13 миллионов долларов. Британцы, с которыми не посоветовались, не решались одобрить сделку, и опиум оставался на балансе торговца до октября 1918 года, когда он был обменян на облигации, котируемые по 36 процентов, предоставленные суперинтендантом китайской морской таможни. Несмотря на то что занавес торговли в Китае опустился, записи об опиуме можно найти в отчетах Э. Д. Сассуна за 1923 год, и только после 1927 года, когда экспортная торговля полностью прекратилась, они были свободны от него.

Сассуны продолжали добиваться от британских чиновников разрешения избавиться от запасов опиума. Общая стоимость запасов, которыми владели Сассуны к концу Первой мировой войны, составляла около 15 миллионов долларов (примерно 300 миллионов долларов сегодня), поэтому они упорно занимались этим вопросом на всех уровнях. В типичном письме их представители предупреждали, что когда потери в торговле каучуком достигли примерно пяти миллионов таэлей, это надолго омрачило шанхайскую торговлю, и поэтому "не нужно сильно напрягать воображение, чтобы представить, каким будет эффект от атаки на опиум". Фирма умоляла сообщить британскому правительству, что если розничные магазины будут закрыты до того, как удастся избавиться от запасов, "опиум придется продавать не в Китае, а на других рынках, и в этом случае он не сможет выручить и десятой части своей стоимости". Похоже, что Сассуны пытались избавиться от своих запасов опиума новыми способами; письмо Э. Д. Сассуна генеральному директору почт и телеграфа Индии свидетельствует об этих новых договоренностях:

Имеем честь обратиться к вам по поводу передачи образцов опиума посылочной почтой в Лондон.... Нам часто приходится осуществлять поставки опиума в Тайбэй на Формозе (Тайвань) и в Нью-Йорк (США). Продажи осуществляются на основе определенного процента морфия, который гарантированно содержится в наркотике в соответствии с анализом Лондонского стандарта.

Получить разрешение на передачу этих образцов было непросто, и только после многочисленных просьб почтовое ведомство согласилось разрешить отправку, если "образцы запечатаны печатью британского консульства и направлены в признанную лабораторию в Лондоне". Даже после официального запрета на продажу опиума в 1917 году (согласно соглашению 1907 года, предусматривавшему прекращение торговли через десять лет) Э. Д. Сассун продолжал активно работать на рынке, а отчеты правительственных чиновников от 1924 года свидетельствовали о том, что они пытались "вытеснить с рынка других торговцев", намереваясь "эффективно манипулировать аукционной закупкой опиума в Калькутте, чтобы вынудить нас снизить цены". Опиум теперь официально продавался во французский Индокитай, но не в Китай, и индийские чиновники были обеспокоены "захватом опиумного рынка господином Сассуном". Правительство проводило ежемесячные аукционы по продаже опиума напрямую по фиксированным ценам правительствам французских колоний-импортеров. Финансовый департамент индийского правительства предупреждал: