Шаровая молния полетела вдоль идеально гладкой дороги, пролегавшей в углублении, поднялась, освещая часть помещения. Дорога делила поселение на две части. Справа и слева были дома. Точнее, соты. Три яруса, небольшие квадратные дверные проемы, повторяющиеся через каждые пять метров. Что-то типа мексиканских пирамид, только поменьше и внутри скалы.

Илай присвистнул, разглядывая подземный город, указал за спину. Я развернулся и оторопел: в скале над домами-сотами была вырезана женщина-саламандра, какую я видел, когда нашел дудочку. Богиня была разгневана и скалилась, тянула к нам лапы.

– Тут жили такие создания? – поинтересовалась Ярина. – Но куда они делись? От них не осталось и следа.

– Не знаю, – пожал плечами я и почувствовал, что дудочка делается теплой, а в глазах богини полыхает огонь, ее рот открывается шире, лапы тянутся к моей шее. Она хочет забрать свое – вместе с моей душой.

Невольно отшатнувшись, прижал к груди артефакт.

– Что с тобой? – Илай положил руку мне на плечо.

Я помотал головой и сказал:

– Пойдем отсюда скорее, чувствую себя как в склепе.

Мышь побежала направо, мы – за ней. Теплая дудочка сделалась ледяной, от нее по телу разлилась липкая тревога. Словно меня пытались о чем-то предупредить.

– Стойте, – шепнул я. Все замерли.

Пятеро отчаянных безумцев на пятачке света среди темноты. Невольно мы встали спиной к спине. Впереди желтым маячком светилась остановившаяся мышь-проводник.

Или мне чудится, или тишина наполнилась звоном. Так потрескивают провода под напряжением. Так трутся друг о друга крылья пробудившихся ото сна насекомых. Почему-то мне думалось, что сплетшиеся в клубок змеи издают похожий звук.

– Что это? – прошептала Ярина, выхватывая полыхающие алым клинки.

– Значит, так, – распорядился я. – Ярина и Борк, вы не деретесь, а поддерживаете нас, бездарей, магией. Рубится в основном Хатбор.

– Как и в прошлый раз, – сказал Илай, – сейчас посмотрим, что у нас тут.

Шаровая молния принялась подниматься к середине исполинского зала, выхватывая стены с квадратами дверных проемов. Елки, да тут настоящий термитник, построенный разумными существами. Или мне показалось, или за одним из дверных проемов что-то шевельнулось. Ярина прижалась ко мне спиной.

Наконец шаровая молния достигла сводчатого потолка, покрытого каменистыми наростами.

– Что это? – пролепетала Ярина.

Я прищурился и понял, что ошибся: это не наросты, а коконы, и они пульсируют, за полупрозрачной кожей бьются рвущиеся на свободу неведомые существа. Один из клубков дернулся, с хлопком раскрылся наподобие цветка, и оттуда вывалился покрытый слизью комок. Комок разворачивался на лету. Падал он слишком медленно, и я предположил, что он спускается на паутине.

– Их тысячи, – крикнул Илай. – Бежим!

Лопнул второй кокон, и мы рванули за проводником. С треском рвались коконы. Твою дивизию, они нас числом завалят! Прямо перед нами спрыгнул монстр из кокона – слизистый, человекообразный, белесый, с красными жилками. Глаз нет, на месте носа и ушей – отверстия. Тварь разинула круглый беззубый рот, откуда начал вылезать розоватый то ли язык, то ли щуп. Размахнувшись, снес башку – она покатилась по полу и попала в колею посреди дороги. Щуп высунулся полностью и изверг зеленоватую субстанцию.

Ярина перепрыгнула через поверженного монстра и устремилась за мышью к темному провалу в стене. Только вылупившиеся твари двигались медленно, это нас спасало.

– Арк, вверху! – крикнул Хатбор.

Я пригнулся, и над головой просвистел его меч, отсекая ноги спускающемуся по паутине созданию.

Оно заверещало тонко, как летучая мышь, забилось в агонии.

Вот и спасительная расщелина. Хатбор, пятясь, крошил наступающих монстров. Кобольд ему помогал. В темноте трудно было что либо разобрать, из источников света остался только Борк, который начал светиться ярче.

– Уходим, быстро! – крикнул Хатбор, толкнул меня в спину.

Полыхнуло. Дохнуло жаром, запахло паленым мясом. Ни фига себе возможности у нашего коротышки!

В расщелине было тесно, пришлось протискиваться боком, а после ползти.

Путь закончился в широкой каменной трубе. Да, круглые ходы – все-таки трубы, и они у древних не железные, а каменные.

Переводя дыхание, я обернулся, чтобы посмотреть, все ли в порядке у Хатбора и кобольда. Илай пытался отдышаться, упершись в колени, пот с него катился градом. Ярина переминалась с ноги на ногу и косилась на расщелину, откуда появился сначала меч, потом рука, а после и шлем Хатбора. Он вылез, потряс головой.

Лаз засветился багровым, и показался кобольд. Выполз и упал, уткнувшись носом в пыль. Светился он еле-еле, как догорающий уголь.

– Ярина, – скомандовал Илай, караулящий выход, но я раньше сообразил, что малышу нужен восстановитель маны.

Зубами вытащил флакон из браслета, метнулся к кобольду, перевернул его на спину и влил эликсир ему в рот. Борк засветился ярче, я положил ему в рот пару пилюль и дал запить вторым флаконом, но все равно карлик еле шевелился.

Хатбор, вместе с Илаем ожидающий атаку тварей у расщелины, метнулся к товарищу, сел на корточки и покачал головой:

– Чуть не перегорел. Ему отдохнуть надо, иначе он может умереть.

– А нам идти надо, – вздохнул я. – Что там твари? Как скоро за нами побегут?

– Он идти сможет? – осторожно поинтересовалась Ярина, кобольд покосился на нее и закрыл глаза.

Хатбор взял друга на руки:

– Ему надо час поспать, не беспокойтесь, я его понесу. Идем. Ты, Арк, будешь нас прикрывать.

Странно, но вместе с внешностью у Хатбора изменилась и манера речи. Если раньше он говорил на языке мастера Йоды, то теперь – вполне по-человечески.

– Все, резюмировал Илай, – пути назад нет, теперь – только вперед, и обратно мы должны выйти дорогой, которой ходят асины.

Мышь-проводник сообразила, что мы готовы, и побежала вперед. Вспомнилось путешествие Тесея на Крит, точнее, момент, когда Ариадна дала ему клубок ниток. Вот тоже клубок, саморазматывающийся.

– Что Борк сделал с тварями? – спросил Илай на бегу.

Хатбор ответил:

– Магия огня. Заклинание «Факел». Вспыхнули все монстры в пятнадцати метрах. Если бы не он, не отбились бы.

Труба изогнулась, и мы очутились в каверне, освещенной солнцем, на краю горы. Огромное полукруглое углубление имело странные каменные выступы и дыры. Во время дождей сюда затекала вода, местами четкие контуры строения поистерлись, но все равно угадывалось искусственное происхождение этого сооружения. Что же оно мне напоминает? В середине – круглая яма глубиной в полтора метра, возле меня – желоб, опоясывающий круг у края. Опять монорельс? Да это же паз под орудие! Точно! Тут стояла пушка, в это отверстие выходил ствол.