вами попрощались, и я думал, что это всё, конец. Вы извинились, посчитали, что, собрав заново мою личность и изувеченную душу, поступили неверно. Дали мне снова жизнь только для того, чтобы я тут же умер. Вот только я не считаю, что вы нанесли мне вред. Я ценю каждое мгновение своей настоящей жизни, а не того жалкого существования, на которое меня обрёк Эгор ауф Каапо! Вы подарили мне то, чего я был лишён. И раз мне предстояло расстаться с жизнью, то последние мгновения жизни я посвятил вам - той, кто даровала мне возможность умереть человеком, а не животным!

Мой голос сорвался на крик от переполнявших мою душу эмоций. Я поймал себя на том, что твёрдо смотрю в прекрасные глаза богини, с кулаками сжатыми так крепко, что ногти больно впиваются в ладони.

Ирулин улыбнулась мне ласковой улыбкой, и я почувствовал, как душу охватывает тёплое спокойствие.

- Никакая это не глупость. Ты посвятил мне, богине, свою жизнь. И теперь ты, даже не поклоняясь мне, стал моим жрецом. И не просто жрецом - первосвященником, ведь других, настоящих прихожан у меня давно нет.

- Что будет дальше? – спросил я. – Мне нужно как-то молиться, поклоняться, или… ну не знаю, приносить какие-то жертвы?

Она качнула головой.

- Я не вправе от тебя чего-то требовать. Ты и так дал мне больше, чем было возможно. К тому же, что бы я тебе ни приказала делать - не пойдёт на пользу ни тебе ни мне. Молитвы и поклонение могут быть только искренними. Только так божество может получить силу. В ином случае получается лишь насмешка.

- И что теперь с нами будет?

- Благодаря тебе, я смогу сохранить самость ещё долго. Десятилетия, может столетия. Для тебя… Полагаю, ты снова сможешь попасть в моё Царство. И я буду всегда рада тебя видеть, Ульрих.

- Зовите меня Ули.

- Тогда и ты зови меня Рил.

Я улыбнулся и покачал головой. Моё решение созрело во время разговора, и с каждым мгновением я убеждался в собственной правоте. Можно было привести кучу разумных причин для моего поступка, подсчитать плюсы, минусы, выгоды и потери. Но мне совершенно не хотелось этого делать, ведь я поступал именно так, как подсказывало мне сердце.

- Я буду звать вас «моя госпожа»!

Я склонился перед той, кто меня спасла, кто дала мне жизнь и свободу, перед той, кто не требовала, а лишь давала. Перед той, кому я хотел дать хоть что-то взамен. Ну а раз у меня ничего нет, значит это «что-то» - я сам.

Опустившись на одно колено, я упёрся кулаком об землю и наклонил голову.

- Госпожа Ирулин, Владычица Сновидений. Я, Ульрих Зиберт, клянусь служить вам, нести свет вашего имени, защищать и оберегать. Служба моя продлится до самой смерти. Я клянусь, что придумаю, как спасти вас и вернуть вам свободу, пусть для этого понадобится вся моя жизнь.

Кто-то бы сказал, что я меняю одно рабство на другое. Кто-то бы возразил, что я поступаю разумно – ведь от богини снов зависит само существование моей личности. А кто-то - что я совершаю идиотский поступок, ведь у этой богини не осталось ни сил, ни могущества, а разумный человек умеет взвесить выгоду. Я бы рассмеялся этим идиотам в лицо. Я поступаю так, потому что просто не могу поступить по-другому. Потому что это правильно. Потому что… потому что Ирулин – классическая «дама в беде», а я всегда был сентиментальным идиотом.

Мягкая рука легла мне на голову и погладила по волосам. Я поднял голову и с надеждой посмотрел ей в глаза. Она ослепительно улыбнулась и сказала самым прекрасным и мелодичным голосом на свете:

- Будь силён и крепок духом! Неси моё имя у своего сердца, во время сна и бодрствования, в ясности и дрёме. Будь проводником моей силы и исполнителем моей воли. Будь моей опорой и моей рукой. Будь источником моего могущества и столпом моей веры. Будь всегда рядом со мной, живи для меня, спи для меня, бодрствуй для меня, мечтай для меня. Я, Ирулин, Ночной Проводник, Владычица Снов и Хозяйка Зыбкой Грани, клянусь цветком каралии и пером ночного странника, глазом и крылом, Символом и Атрибутом, быть с тобой рядом в час нужды и минуты радости, исцелять разум и дарить покой сердцу. Так поднимись же на ноги и всегда стой гордо, моя правая рука, мой верный друг и возлюбленный. Встань же, мой паладин!

Глава 7. Лабиринты памяти

Пробуждение было медленным и долгим. Нриз выныривал, выплывал из сна почему-то в прекрасном настроении. Он попытался вспомнить, что ему снилось, но попытка ухватить хоть краешек сна привела к тому, что тот окончательно ускользнул из памяти. Желания бежать к Хозяину и рассказывать о происшедшем не возникло – во-первых, снова последовали бы только насмешки, а во-вторых, рассказывать толком и было нечего. Всё те же лиловые облака, всё тот же смутный расплывчатый женский образ, всё то же поведение во сне, странное для обычной жизни, но вполне логичное и само собой разумеющееся для сновидений.

День прошёл как обычно. Чтение книг, обработка полученной информации, обход Цитадели с контролем за работой систем и артефактов, проверка алтаря – в общем, стандартная и въевшаяся за долгие годы рутина. Но всё время одолевало смутное беспокойство, какая-то заноза на краю сознания, нечто смутное и неуловимое, словно ускользнувшая, но дразнящая своей почти-что-доступностью беглая мысль.

Когда пришло время проверки состояния богини и облуживания вспомогательных артефактов, Нризу показалось, что он эту мысль уловил. Но, как водится по всеобщему закону