дыхания и бешеного стука наших сердец. Когда они замедлились, я почувствовал, как мою кожу покалывает от осознания того, что мы вдвоем поджидали ее, чтобы устроить засаду в темноте.

Мой член был таким твердым, что заныл, и мне пришлось бороться с желанием погладить его и получить некоторое облегчение от потребности, наполняющей мое тело. В этом было что-то настолько захватывающее, как будто нам было запрещено охотиться на нее так, как мы охотились, но в то же время это было неизбежно. Я был так уверен в нашей победе, что расстегнул пуговицы на своей рубашке и отбросил ее в сторону, готовясь, желая как можно скорее ощутить прикосновение своей кожи к ее.

Стук шагов донесся до нас первыми, и от предвкушения в моем теле задрожали конечности от энергии, отчаянно ищущей выхода, пока я готовился к прыжку.

Следующим был мягкий свет от ее мобильного телефона, и я еще глубже сжался в своей потайной нише, ожидая, и ждал, и ждал…

Я вышел за полсекунды до того, как она появилась, преградив ей путь и вызвав у нее крик страха, когда она врезалась прямо в мою крепкую грудь, ее сотовый телефон вылетел у нее из руки и с грохотом упал на каменные плиты, где его свет отбросил на нас жуткие тени.

Я сделал движение, чтобы схватить ее, но ее ладони уперлись мне в грудь, и она с криком оттолкнула меня на шаг назад, прежде чем развернуться и сделать несколько шагов назад, откуда пришла, и врезаться в Киана.

Его руки мгновенно обхватили ее, и мрачный и опасный тон его смеха эхом разнесся по каменной комнате, когда он оторвал ее от земли, и она испуганно вскрикнула.

— Похоже, мы победили, детка, — объявил Киан, когда отнес ее к каменному саркофагу в центре зала и толкнул ее лицом вниз, прежде чем шлепнуть по заднице достаточно сильно, чтобы она снова вскрикнула, но в этом крике слышалось отчетливое вожделение, от которого мой член стал для нее твердым, как гранит.

Киан выхватил из-за пояса охотничий нож, положив одну руку ей на спину, чтобы удержать ее, и быстро разрезал ее школьную юбку и трусики одним быстрым движением.

— Ради всего святого, Киан, ты ненормальный, — прошипела Татум, пока извивалась в его объятиях, но он только рассмеялся, прижимая ее к себе.

Он бросил нож на камень рядом с ней, и она ахнула, когда он раздвинул ее ноги, ее светлые волосы рассыпались, закрыв лицо передо мной, а пальцы в предвкушении вцепились в край саркофага.

Киан расстегнул ширинку и приспустил джинсы ровно настолько, чтобы его член высвободился, прежде чем врезаться в нее одним яростным толчком, от которого она вскрикнула от удовольствия и откинула голову назад, так что ее взгляд встретился с моим.

Несколько долгих мгновений все, что я делал, это стоял там, глядя в ее глаза и наблюдая за тем, как приоткрываются ее губы и расширяются зрачки, пока Киан жестко трахает ее. Одной рукой он сорвал с себя футболку и отбросил ее в сторону, прежде чем еще крепче сжать ее бедра, когда снова вошел в нее, и она застонала и проклинала его имя с таким же пылом.

— Чего ты ждешь, Боумен? — Киан зарычал, заставляя меня поднять на него взгляд, как раз в тот момент, когда он намотал ее волосы на кулак и еще сильнее откинул ее голову назад, контролируя ее движения. — Ты хочешь его одновременно со мной, детка? — Он покачал бедрами, задавая вопрос, и она громко застонала, прежде чем ответить.

— Да, Блейк, — потребовала она, ее пристальный взгляд перехватил мой, когда она облизнула губы, и я улыбнулся, как хищник, когда подошел и встал прямо перед ней.

— Ты такая чертовски красивая, Татум, — пробормотал я, расстегивая ширинку и высвобождая член, по головке которого уже скатилась капелька влаги.

Киан на мгновение замедлил темп, пока мы оба смотрели, как она слизывает эту влагу, и я застонал от ощущения ее языка на своей плоти. Сделав еще один круг языком, Татум погрузила между своими губами мой член, и я зарычал от удовольствия, когда Киан снова начал двигаться быстрее.

Он держал руку, сжатую в кулак, в ее волосах, когда начал входить в нее все быстрее и быстрее, заставляя ее принимать меня прямо к горлу, пока мы втроем соответствовали его ритму.

Я положил свои руки на край саркофага рядом с ее, и она мгновенно переплела свои пальцы с моими, ее хватка была достаточно крепкой, чтобы остались синяки, а сдавленных стонов вокруг моего члена было достаточно, чтобы я понял, как сильно ей это нравится.

Киан начал ругаться, входя в нее все сильнее и сильнее, и мощным шлепком по ее заднице он вызвал оргазм в ее теле, от которого она закричала вокруг моего члена и рухнула на саркофаг, когда он тоже упал на нее, явно изливаясь в нее точно так же, как она кончила для него.

Я застонал, когда ее губы сжались вокруг моего члена, и медленно отодвинул ее назад, когда Киан ослабил хватку на ее волосах.

Киан целовал и покусывал ее шею, когда я оторвал свой член от ее губ, и я наблюдал, как он поднял ее, чтобы она встала для меня, и отступил назад, чтобы я мог поймать ее за руку и подвести ближе.

Мои губы нашли ее губы, и слабая дрожь в ее конечностях показалась мне вызовом, когда я приподнял ее и усадил на край саркофага.

Я потянул за ее школьный галстук, сдергивая его, прежде чем разорвать спереди ее рубашку, пока пуговицы не оторвались, и я получил доступ к ее груди в красном бюстгальтере с пуш-апом, который весь день дразнил меня своим силуэтом сквозь белую материю.

Татум целовала меня с нарастающим жаром, и я закинул ее ноги себе за талию, притягивая ее так близко к себе, что каждый дюйм наших грудей соприкасался, когда я вонзал свой член в нее.

Она была такой влажной от собственного возбуждения и свидетельства присутствия Киана, что я полностью вошел в нее одним толчком и застонал, когда она крепко зажала мой член в своей тугой киске на мгновение, прежде чем мы начали двигаться.

Мои руки сжали ее бедра, когда мы слились в этом яростном столкновении плоти, языков, страсти и жара, и темп, который мы нашли, будучи единым целым, был волнующим и неудержимым.

Киан стянул с нее рубашку, за ней быстро последовал лифчик, и я прервал ее поцелуй,