Она еще никогда не чувствовала себя такой умиротворенной и радостной.

Они еще немного посидели на берегу ручья, наблюдая за пчелами, которые мерцали вокруг них, словно искры. А затем решили спуститься вниз по склону.

Они шли рядом, держась за руки, но Анжелика захотела, чтобы Никола объяснил ей поподробнее. Ее чувство к Николе было невероятно сильным, поэтому ей было важно все выяснить до конца.

– Ты и правда был не в курсе планов Клаудио?

– Ты сама знаешь ответ на этот вопрос.

Анжелика кивнула.

– Почему?

– Почему я был не в курсе? – Никола поднял глаза к небу. Затем глубоко вздохнул и продолжил: – Я никогда не был частью компании. Конечно, я компаньон, но никогда не вникал в дела. Все всегда делал Клаудио. Я работал в Милане, инженером.

– И больше ты там не работаешь?

Никола ответил ледяным тоном:

– Нет, там больше не работаю. Сейчас я реставрирую старые дома, ищу необычные места и вожу туристов на яхте.

– Да, изобретательности у тебя не отнять.

– Что есть, то есть.

Хотя Никола побледнел и был взволнован, он все же улыбнулся Анжелике. Анжелика опустила взгляд и принялась разглядывать свои руки. Она так мало о нем знала.

– Ты занимался этим еще до того, как встал вопрос о наследстве? – вдруг спросила она.

– Да.

– Такой стиль жизни как-то не вяжется с образом спекулянта. Тогда зачем ты поддержал брата с этой его абсурдной идеей снести дом Яи?

– Это всего лишь точки зрения. Клаудио, твоя, моя. Почему ты считаешь, что на той встрече я был не на твоей стороне? То, что тебе кажется абсурдным, для другого выглядит идеальным.

– Как ты можешь так говорить? Тогда какого черта мы здесь делаем?

Он покачал головой.

– Почему ты упрямо видишь всего одну дорожку к достижению цели? – Он провел рукой по лицу и волосам. – Неужели ты не понимаешь? Ты и правда не догадываешься? Ты ведь сама только что сказала. Это все мой брат. А он очень важен для меня.

Анжелика отпрянула от него.

– Что ты хочешь от меня, Никола?

– Найти альтернативу, Анжелика. И для тебя, и для Клаудио. Я именно это и пытаюсь сделать – найти варианты для вас обоих. Но если ты не понимаешь и не хочешь поступиться своими интересами, мне очень жаль, что я тебя побеспокоил.

Никола поднял вверх ладони, его терпение было на исходе. Между ними проскользнул разряд, напряжение росло, ощущаясь даже в воздухе. Никола пошел вперед, оставив Анжелику одну. Спустя какое-то время Анжелика догнала его и зашагала рядом, не проронив ни слова. Злость рассеялась, и Анжелика не хотела возвращаться к этому разговору.

– Думаешь, то, что мы увидели в скале, это и есть domus de Janas[16]?

Никола вздохнул и потер лицо ладонью.

– Возможно. На первый взгляд кажется, что так оно и есть. Но тут явное наложение различных культур, и я не профессионал в этой области. Если бы спросили мое мнение, я бы сказал, что дерево, источник и все эти конструкции – части единого целого.

– Вода, земля, воздух и огонь. Здесь сошлись все элементы, которые всегда почитало человечество. А еще мед и пчелы.

– Знаешь, мне кажется, мы должны это кому-то рассказать.

Конечно, ему следовало поведать об этом Клаудио. Тогда о том, чтобы строить что-то на этом месте, не может быть и речи. Клаудио придется искать другое место для туристического комплекса. А ему это не понравится, совсем не понравится, что он снова должен будет вкладывать инвестиции во что-то иное.

– Нет, я считаю, что все должно остаться, как есть.

– Сама посуди, Анжелика. Это место необыкновенное. Люди имеют право узнать о нем, это всеобщее достояние.

– Нет, оно должно остаться нетронутым. Уединенным, в своем первозданном виде.

Они остановились, встав друг напротив друга, каждый на защите своих убеждений. Простояв так какое-то время, Никола протянул Анжелике руку.

И она положила сверху свою.

Они не двигались, не разговаривали. Они не хотели нарушать волшебство этого момента.

Анжелика чувствовала, как волна тепла поднимается от его одежды. Ощущала его запах. Никола взял ее за руку, как делал уже тысячу раз. Но сейчас все было по-другому. Теперь в нем росло желание.

Оба прекрасно знали, что они из противоборствующих лагерей, что они по-разному смотрят на одни и те же вещи. Что они разделены.

Но эти переплетенные пальцы были их связующей нитью.

И было что-то, от чего они не могли, были не способны отказаться. Эмоции переполняли их, они дрожали и не сводили друг с друга взгляд.

Домой они добрались в полной тишине. Каждый был погружен в свои мысли.

В ту ночь Анжелика, прежде чем заснуть, вдруг осознала одну неутешительную вещь, и это пугало ее. То, что она чувствовала к Николе, не было влечением.

Не взгляды Николы так волновали ее и не его руки, которые мимолетно задевали ее. Даже не тот поцелуй, который был лишь легким прикосновением губ, и не его ласки.

Нет, страшно ей было от того чувства, что она испытывала. Словно она теперь принадлежит ему. Будто они вылеплены из одного теста. Это как услышать одну и ту же мелодию. Каждое слово, каждый жест и вздох Николы откликались в ее душе.

Майорановый мед (Teucrium marum)

Обладает характерным насыщенным терпким ароматом, это мед гармонии и порядка.

Производится преимущественно на Сардинии, вбирает силу этой земли.

Помогает сбившемуся с пути вернуться.

Янтарного цвета. Различного вида кристаллизации.

Анжелика одну за другой приподнимала рамки: подцепляла краешек с помощью небольшой стамески, и проворным движением доставала их вместе с содержимым. Сколько лет прошло с того момента, как она впервые проделывала это, а каждый раз событие было волнительным и особенным. Перед началом сбора меда ее всегда мучило ожидание и переполнял восторг. Все было уже готово, но впереди оставалась неизвестность, исполненная надежд и грез.

Старик Мигель, человек, который подарил ей эту стамеску, не пускался тогда в пространные дискуссии – просто вложил ее девушке в ладонь и показал, как ею пользоваться. Анжелика навсегда запомнила, каким грузом она легла ей на руку, какая она прочная. Но больше всего запомнилась, как она была тогда поражена. Мигель смастерил эту стамеску, подогнав в точности под ее руку.

Анжелика работала до тех пор, пока не убедилась, что в каждом улье установлена новая рамка для меда. Она провела рукой по лбу и, взглянув на небо, поняла, что надо поторапливаться. Небо блестело, словно море, но было кобальтового цвета. Вот-вот станет невыносимо жарко, и пчелы вернутся в ульи, чтобы спрятаться. Тогда работать будет уже невозможно.