Эвкалиптовый мед, великолепный урожай. До этого был мед из асфоделей, затем чертополоховый. Пчелы произвели даже немного маквисового меда. А на следующую весну Анжелика запланировала перенести ульи поближе к кустам розмарина.

Мед стекал у нее по пальцам, соты были настолько переполнены, что вся стамеска тоже была в меду. Анжелика оставила ее на одном из ящиков и позвала пчел. Когда пчелы опустились на Анжелику, она улыбнулась.

С того момента, как она им пела в последний раз, все встало на свои места. Ее отношения с Николой больше не были натянутыми. С тех пор как они обнаружили дерево Яи и колонию пчел, она чувствовала себя привязанной к нему сильнее прежнего. Но кое-что продолжало беспокоить ее: она больше ничего не слышала об Анне. Она задумалась, чем девочка могла заниматься в тот момент. Джузеппе не принял предложения Анжелики. И дня не проходило, чтобы она не спросила себя, как поживает малышка и правда ли, будто деньги от наследства нужны были на лечение Анны, как сказала Мирта.

Анжелика не верила, что Анна больна. Как сказала Мемма, до аварии, в которую Анна попала вместе с мамой, девочка разговаривала. Она могла говорить, просто не хотела. Если не считать ее немоту, девчушка была абсолютно нормальной. Умненькая, ловкая, хватала все налету. Анжелика вздохнула. Она решила, что даст Джузеппе еще несколько дней, а затем вернется к уговорам. Она все еще ждала его и знала, что он в деревне. Так ей сказала Александра.

После того первого собрания Анжелика встречалась с девушками каждую неделю. К ее величайшему удивлению, к этим собраниям присоединились Пина и Лилия. Обе женщины уже работали у Анжелики на постоянной основе. Они взялись за упаковку меда. Целые ряды цветных баночек с изображенными на них амариллисами разнообразных оттенков скапливались на крыльце у Анжелики, потому что Пина была не просто необыкновенной художницей, но еще и невероятно щедрой. Она дарила ей бесчисленные подарки, которые не просто стали украшением дома, но и подтолкнули Анжелику заняться цветами. Обе женщины были счастливы. Анжелика уже и забыла, какое удовлетворение приносит забота о растениях, когда ты наблюдаешь, как они увядают и как потом распускаются первые бутоны. Она чувствовала, что таким способом цветы разговаривают с ней.

Идея создать консорциум, что-то наподобие женского кооператива, реализовывалась. Женщины придумали название «Золотая нить» в честь тонкой золотистой ткани – виссона. Эта драгоценная, редчайшая ткань древности была прекрасной метафорой уз солидарности и поддержки, объединяющих этих женщин.

Название консорциума родилось однажды вечером во время очередной встречи, когда они все заслушивались мудрейшими, чарующими словами Кьяры Виго, последней мастерицы по работе с виссоном во всем Сант-Антиоко. Золотая нить, которую никто не может купить, потому что ее нет в продаже. Золотая нить – это дар моря, она выделялась моллюсками Пинна Нобилис, которые плели ее, чтобы та удерживала их на дне. Затем эти нити собирали, вычесывали и обрабатывали. Все это требовало терпеливого труда женщины, последней хранительницей этого искусства, уходящего корнями в далекое загадочное прошлое, в легенды о финикийских принцессах, которые преподнесли первые дары своим сардским служанкам.

Кьяра продолжала рассказывать старинные легенды и показывать свое ремесло. Магические слова слетали с ее губ, а черные волосы ниспадали на покатые плечи, глаза сосредоточенны, а пальцы ловки.

Встретиться с этой женщиной значило для Анжелики расширить свое сознание, познать новые смыслы.

Анжелика вернулась домой и посмотрела на телефон – вдруг Никола звонил ей. Она скучала по нему. Наверное, нужно было переступить через гордость и набрать первой. Но в глубине ее мучала какая-то пустота, затаенная боль и тревога, способная обесцветить даже самые прекрасные вещи. Звонок колокольчика вернул ее к реальности.

– Скорее всего, Александра, – сказала она Лоренцо, который тут же вскочил с места. Анжелика открыла калитку и входную дверь. Когда пес бросился во двор, Анжелика проводила его взглядом и разулыбалась. Лоренцо обожал эту женщину. Спустя мгновение слова у нее застыли на языке.

– Клянусь, ты вырос еще больше. Чем ты таким кормишь эту собаку?

– Мама?

Мария велела Лоренцо сесть, а затем взглянула на Анжелику.

– Привет, доченька. Мне можно войти?

Анжелика не ответила, но когда мама протянула ей руки, чтобы обнять, тут же бросилась ей навстречу.

– Как же я по тебе соскучилась.

– Я тоже, радость моя. У тебя все в порядке?

Анжелика выдавила из себя улыбку.

– Даже не знаю, что сказать.

Мария осмотрелась: арки из камня и кирпича, которые поддерживали высоченную деревянную крышу, на стенах – картины и гобелены, разная мебель и выбеленный пол. Но когда она перевела взгляд на Анжелику, губы у нее задрожали.

Тишина, повисшая между ними, стала тяжелой. Обе чувствовали себя словно на ринге и не могли начать разговор, которого очень долго ждали и одинаково сильно боялись.

– Что скажешь, может, выпьем кофе?

Мария первая прервала неловкое молчание.

Анжелика согласилась. В доме все еще царил беспорядок, но Мария не стала озвучивать мысли, а просто сняла жакет и принялась расставлять чашечки на подносе. Мед, молоко, печенье. Она двигалась проворно и очень четко, она прекрасно знала, где что находится. Анжелика, сложив руки под подбородком, следила за каждым движением матери. Когда аромат кофе распространился по дому, Мария налила дочери чашечку. Они пили кофе в тишине. Время от времени Мария поднимала взгляд, и Анжелика ощущала, как испытующе смотрят на нее эти черные глаза. Она хотела бы поговорить с ней и о многом спросить, но никак не могла подобрать слов. Когда они закончили пить кофе, Мария убрала чашки со стола. Затем открыла кран, перемыла всю посуду и снова села перед Анжеликой.

– Когда я впервые увидела Маргариту, мне было тринадцать лет. Она открыла мне дверь этого дома, как и ты только что. – Мария ненадолго замолчала, набрала воздуха полную грудь и улыбнулась. – Она взяла меня с собой. Я была совсем одна на целом свете. Спустя годы она сказала мне, что поступила так, потому что я была само воплощение голода. Это был удар по всему тому, во что она верила.

– Я не знала, что вы были знакомы так давно.

Мария сложила ладони вместе и переплела пальцы.

– Спустя год я сбежала. Так продолжалось какое-то время. Она всегда принимала меня обратно. Каждый раз встречала меня с той же улыбкой… – У Марии задрожал голос, и она отвела взгляд. Затем откашлялась и продолжила рассказ. – Ее улыбка, – повторила она, – улыбка всегда была особенной. Многие люди умеют улыбаться и при этом врать. Но только не она. Она говорила ровно то, что думала, и это читалось даже в ее взгляде. Она была так слеплена.

Анжелика вытерла слезы, что выступили на глазах.

– Поплачь, доченька. Поплачь. Маргарита была такой женщиной, что она заслужила твоих слез.