— Ох, слава Вседержцу, ты очнулся! — поприветствовал он меня.

Затем вдруг изменился в лице и резко вскочил с кресла.

— Прости, но она меня убьёт, если не позову! — крикнул Кортус, выбегая из палаты.

Вот тебе и друг.

Я со вздохом вернул руки в ёмкости с кровью. Разъедающее пощипывание сменилось приятной прохладой, словно после горячей бани нырнул в горную реку. Я потянулся к воспоминаниям о прошлой ночи. Стоп, а прошлой ли? Сколько я здесь без сознания пролежал?

Точно, вампир же меня укусил! Я хотел было ощупать шею, но совсем забыл про руки. После очередного взрыва щиплющей боли и проклятий я опять погрузил руку в лечебную кровь. Пошевелил головой. Так и есть — шею туго стянули повязкой.

Интересно, а я теперь стану вампиром? Или это не так работает?

Стань сильнее.

Ещё сон этот странный. Я попытался припомнить все его события, но чётко помнил лишь последние слова мамы. Они как будто до сих пор повторялись у меня в голове.

Что это вообще было? И почему я чувствую себя виноватым, если всё же убил вампира?

Может, это из-за использования маны? На моё счастье, я больше её не чувствовал. Не считая обгоревших до мяса рук, в этот раз я легко отделался.

Перед глазами вновь вспыхнули многочисленные алые линии. Они даже больше походили на нити. Они тянулись у меня из груди в разные стороны. Некоторые из них были более плотными. Другие же едва заметными. А ещё они постоянно двигались. От наблюдения за ними у меня заболела голова.

Это последствия наркотика в крови? Меня ещё не отпустили галлюцинации? Или же это мана вновь надо мной издевается?

Дверь распахнулась и со стуком ударилась о стену. В палату ворвался рыжеволосый ураган в белом больничном халате по имени Эмильда. Следом тащился запыхавшийся Кортус.

— А вот и мой любимый ученик! — заверещала Эмильда, усаживаясь ко мне на кровать.

Любимый ученик? С каких пор?

— Рада видеть тебя живым и в сознании. Я бы даже пожала тебе руку, — она приподняла пустой рукав халата с ехидной улыбкой. — Да боюсь, где-то посеяла свою.

— Я бы тоже с радостью тебя обнял, — рассмеялся я в ответ, поднимая свои «мясные» руки из ёмкостей. — Вот только боюсь кровью заляпать.

Кортус хмыкнул, усаживаясь в кресло:

— Чувствую теперь себя третьим лишним на вашей инвалидной тусовке.

Мы все вместе рассмеялись. Эмильда облокотилась на мои ноги.

— Да брось, — сказала она. — Какой из Лестера инвалид? Через месяц или около того будет уже на… эм… руках.

От её слов я даже слегка приподнялся на подушках.

— Хочешь сказать, мои руки восстановятся в первозданном виде?

— Ну, не совсем в первозданном, — Эмильда вместе со словами как-то странно жестикулировала. Наверное, ещё не привыкла пользоваться только левой рукой. — Все ткани, восстановленные лечебной кровью, навсегда приобретают красный цвет.

Кортус неожиданно заржал в своём кресле.

— Постой, ты сейчас серьёзно? У Лестера правда будут красные руки?

Он посмотрел на наши непонимающие лица и пояснил:

— Не знаю, как там в ваших аристократских кругах, но у нас, доноров, родители это, любят пугать детей. Мол, если будешь много рукоблудничать, то руки это, покраснеют от стыда.

— Ржавая кровь, а ведь точно! — теперь захохотала уже Эмильда. — Ох, не завидую тебе, Лестер.

Я метнул одну из подушек в Кортуса. И плевать, что это было больно. Тот со смехом и отвращением отшвырнул её на пол. Вторую я опустил на лицо всё ещё смеявшейся Эмильде.

— Эй, а ну прекращай, — проворчала она с наигранной обидой, перехватывая подушку. — Не то ответочка прилетит, и я не посмотрю, что ты инвалид. Я как бы тоже.

— Вы просто две задницы, — сказал я, не сдержав улыбки. — Кстати, насчёт твоей инвалидности. А почему ты не принимаешь такие же кровяные ванны?

Эмильда перевернула подушку окровавленной стороной вниз и положила мне на ноги. Сверху полулёжа пристроилась сама.

— Кровь, к сожалению, не отращивает кости, — ответила она грустным голосом. — Тебе повезло: хоть у тебя вместо рук и были обгоревшие головешки, но зато сохранились кости и немного ткани. Этого достаточно, чтобы нарастить всё остальное. А ещё… — она ненадолго замялась. — В общем, спасибо тебе.

— За что это?

Эмильда посмотрела мне в глаза.

— Я была немного в сознании, когда вы меня нашли. Чувствовала, как ты переливаешь мне кровь раба. И как ты колеблешься, чтобы не расшифровать мою.

Кортус завозмущался в своём кресле:

— Твою кровь, Лестер, ты правда об этом думал в тот момент?

Я не успел ответить, когда за меня вдруг вступилась Эмильда:

— Расслабься, Корт, — Корт?! Чего? — Любой другой маг на его месте воспользовался бы моментом. Да и вообще, кто бы не захотел сделать такую однорукую и сексуальную красотку своей персональной рабыней? — она вновь посмотрела мне в глаза. — Я очень ценю, что ты не стал этого делать, Лестер.

Признаюсь, так сильно я не смущался ещё никогда. От неловкого молчания нас спас Кортус.

— Мне надо выпить.

— О, а у вас тут и алкоголь есть? — оживилась Эмильда.

Ну-ка, попробую ещё разочек, вдруг выйдет. Лестер, ты меня слышишь?

Я помотал головой, отгоняя наваждение. Видимо, я умудрился сильно ушибиться, раз мне мерещился какой-то женский голос. Подозрительно знакомый женский голос.

Кортус проследовал мимо нас к тумбочке, доставая оттуда полупустую бутылку с коричневатой жидкостью. У меня перед глазами вновь полыхнули загадочные алые нити.

— Ага, это единственное, что мне помогает не свихнуться после той ночи, — ответил он.

После пары глотков он протянул бутылку наставнице. Она задержалась с ней подольше.

— Фу, ну и дрянь! — проворчала она. — Корт, у тебя совершенно нет вкуса, — Эмильда опять пригубила напиток.

— Эй, может, и со мной поделитесь?

Меня начинала бесить эта прикованность к кровати. Я привык действовать, всегда быть в движении. А не лежать, не имея даже возможности что-либо делать своими руками. Зависеть в этом плане от других людей бесило ещё больше. Хорошо ещё, что это не навсегда.

Выслушав несколько шуток про кормление с ложечки, я всё-таки вкусил напиток. Эмильда права — пойло было на редкость дерьмовое. Но и Кортуса я понимал — у него попросту не водилось денег, на которые можно купить нормальный напиток. Да и сомневаюсь, что кто-нибудь продал бы его обычному донору.

Эмильда взяла бутылку под свой полный контроль. Кортус где-то раздобыл стакан, наполнил его наполовину и уселся в своё кресло.

— Ну, так что, — прервала тишину Эмильда. — Как ты всё-таки убил того вампира?

Я невольно напрягся. Зубы сжались так сильно, что на