– Вы что, обкурились?

Дженсен сделал молниеносный выпад, хватая Мейсона за плечи и прижимая его к стене.

– Давай-ка повежливее, дружище.

– Дженсен! – испугалась я.

– Да ладно! – Мейсон поднял руки. – Я же ничего…

Дженсен взял его за грудки.

– Я не шучу. В следующий раз думай хорошенько, прежде чем открывать свой рот.

– Я лишь хотел сказать, кому какое дело до этого чудика Пенна? – Кровь отлила от лица Мейсона. – Все уж давно про него забыли.

Все давно забыли? Боже, у меня в груди разлилось море грусти. Я схватила Дженсена за руку, пока он не прибил Мейсона.

– Пойдем, – сказала я, качая головой. Мне хватило впечатлений.

Дженсен неохотно отпустил Мейсона, и, когда он повернулся, обнимая меня за плечи, его глаза блестели.

Мейсон отлепился от стены и отошел от нас подальше.

– Послушайте, я же не спорю. Но чтобы все это из-за Пенна? Бред какой-то.

– Заткнись, Мейсон! – рявкнул Дженсен и, обратившись ко мне, спросил: – Ты в порядке?

Я кивнула. В конце концов, я сделала то, что считала нужным, и мне плевать, если Мейсон считает меня сумасшедшей. Я его предупредила, и теперь ему решать, относиться к этому серьезно или нет. Хотелось верить, что ему не придется пожалеть о своем выборе.

* * *

После несколько обескураживающей и, по сути, провальной попытки предупредить Мейсона школьный день закончился без потрясений, и мы с Дженсеном отправились ко мне домой.

– Я не жалею, что мы поговорили с ним, – сказала я, когда он выехал на дорогу.

Дженсен взглянул на меня.

– А я жалею, что не дал ему по морде.

Мои губы дрогнули в улыбке.

– Извини. Я не могла этого допустить.

– Уверен, у меня еще будет возможность, – пробормотал парень, щурясь в лобовое стекло.

Я только вздохнула. Когда мы подъехали к дому и припарковались позади моей одинокой «Джетты», мама еще не вернулась с работы, и несколько часов мы могли побыть вдвоем. Дженсен выключил двигатель, но я не шелохнулась. Хорошо хоть в кустах не прятались репортеры.

– Как ты думаешь, он добрался до Брока, или… – Я осеклась, не в силах закончить фразу.

Дженсен откинулся на спинку сиденья, сжимая в руке ключи.

– Или Брок сбежал, потому что у него на хвосте полиция?

Я кивнула.

– Не знаю, но что, если он и есть убийца? – Дженсен покачал головой. – Все настолько запутано, что ничего толкового в голову не лезет, но такой вариант меня бы устроил. Потому что, если это Брок и он пустился в бега, значит, ты в безопасности.

– И ты тоже.

Он склонил голову набок.

– Я за себя не боюсь.

Я нахмурилась.

– И напрасно. Мы все должны быть начеку.

– Я слишком волнуюсь за тебя, чтобы думать о себе.

– Хоть это очень мило и все такое, но мне хочется тебе врезать за такие слова.

Дженсен рассмеялся.

– Я не хочу, чтобы ты проявлял беспечность и подвергал себя опасности. – Я потянулась и чмокнула его в щеку. – И мне совсем не хочется тебя колотить, но, если ты совершишь какую-нибудь глупость и поставишь себя под удар, я это сделаю, тем более что ты научил меня драться. Так что будет больно. Договорились?

Он снова усмехнулся.

– Ладно. Ты готова?

– Ага. – Я протянула руку и взяла с заднего сиденья сумку с учебниками. – Ты голодный?

– Как всегда.

Я вылезла из машины, подождала, пока он присоединится ко мне, и мы торопливо зашагали по дорожке. Темные тучи грозили прорваться дождем в любой момент.

– Кажется, у нас осталась вчерашняя пицца.

– Отлично.

Я сделала еще один шаг, и жирная капля холодного дождя приземлилась на мой нос.

– Черт.

На полпути к крыльцу мы бросились бежать, но все равно не успели. Небеса разверзлись, и ледяной дождь хлынул стеной, промочив нас до нитки, прежде чем мы добрались до укрытия.

– О боже, – застонала я, убирая с лица мокрые волосы. – Холод собачий.

– Замерзла? – Его взгляд скользнул по моей шее и вниз. – Я вообще не чувствую холода.

Я проследила за его взглядом, и мои щеки вспыхнули. Я шлепнула его по груди.

– Какой же ты негодяй.

Дженсен усмехнулся.

– И ты любишь меня.

Я перестала дышать, когда наши глаза встретились. Ты любишь меня. Эти три слова прозвучали так естественно, потому что в них заключалась неоспоримая правда. Я любила Дженсена. Любила давно, уже много лет. И могла лишь добавить, что я в него влюблена.

Его улыбка постепенно угасла.

– На что ты уставилась? Что, мои соски просвечивают через рубашку? Я сомневаюсь, что они у меня такие же…

– Нет. – Я покраснела и отвернулась, выуживая из сумки ключи. – Я ни на что не смотрела.

– Нет, смотрела.

Я закатила глаза, вставляя ключ в замок.

Дженсен встал у меня за спиной, слегка прижимая кончики пальцев к моим бедрам.

– Тогда скажи, о чем ты думала.

– Ни о чем я не думала.

Его теплое дыхание коснулось моей шеи.

– Не умеешь ты врать.

Открыв дверь, я проскользнула внутрь и бросила сумку на пол.

– А ты умеешь разозлить.

Дженсен рассмеялся. – Куда ты?

Я остановилась у подножья лестницы.

– Пойду переоденусь.

И приведу в порядок свои путаные и чересчур эмоциональные мысли. Я знала, что Дженсен тепло относится ко мне. Искренне. Но чтобы любить? Он этого не говорил, да мы и встречались всего ничего.

Хотя знали друг друга целую вечность.

Он опустил ресницы, и его взгляд стал тяжелым.

– Нужна помощь?

На языке вертелось слово «нет», но сердце екнуло, а другие части тела свело сладкой судорогой. Я облизнула внезапно пересохшие губы, сознавая, что нужно отказаться от такой помощи.

– Конечно.

О боже…

Дженсен заморгал.

– Черт побери.

Громко рассмеявшись, я повернулась и зашагала вверх по лестнице. Смех… боже, он вернул мне силы. Я почувствовала себя свободной; но, когда поднялась на лестничную площадку и, обернувшись, обнаружила Дженсена за своей спиной, с трудом сглотнула.

– Знаешь… – Его голос звучал ниже, чем обычно. – Сначала придется снять рубашку. Она насквозь мокрая.