рыцарь едва ли приедет, вдруг горничная отворила двери и сказала, что Байайя хочет поговорить с ней. Славена не ответила, и голова ее упала на подушку. Но кто-то взял принцессу за руку, она подняла голову и увидела перед собой прекрасного героя, своего освободителя.

– Ты сердишься на своего жениха, раз скрываешься перед ним? – спросил Байайя.

– Почему ты спрашиваешь меня об этом, ведь ты не мой жених, – прошептала Славена.

– Я твой жених, девица, перед тобой стоит немой Байайя, который вязал тебе цветы, спас тебя и твоих сестер от смерти и помог твоему отцу на войне. Я твой жених!

В том, что Славена на него больше не сердилась, каждый может быть уверен. Через некоторое время распахнулись двери праздничного зала, и в них показалась Славена с рыцарем в белых одеждах и золотом шлеме и представила его отцу как своего жениха, немого Байайю! Отец радовался, гости удивлялись, а сестры смотрели во все глаза. Только теперь и настало настоящее веселье и пили за здоровье обрученных до самого утра.

После свадьбы поехал Байайя со своей Славеной навестить родителей, но как же он испугался, увидев родной город, затянутый черным сукном. На вопрос, что это значит, услышал, что умер молодой король. Он поспешил к замку, чтобы утешить своих родителей, что ему удалось, потому что его и считали покойным, так как долгое время ничего о нем не слышали. Опять поселилась в замке радость, черное сукно было убрано, а его место заняло сукно красное. Байайя был королем в своем королевстве и до самой смерти был с женой нерушимо счастлив.

Семеро воронов

Пекла мать хлеб и пообещала своим семи сыновьям, что сделает каждому по калачику, если будут тихо себя вести. Мальчики на минутку замолчали, как рыбы, но калачики за такое короткое время еще не испеклись, и у мальчиков быстро кончилось терпение. Начали они опять сердить маму, неустанно тянуть ее за юбку и кричать, когда же будут готовы калачики. Долго мать это терпела, но наконец терпение ее лопнуло, гневно крикнула она на них:

– Да чтоб вы все в воронов превратились!

Едва договорила она эти несчастные слова, превратились все ее сыночки в семь воронов, посмотрели грустно на мать, взмахнули крыльями, взлетели в небо, и не успела испуганная мать опомниться, как исчезли они с ее глаз. Как ни рвала она на голове волосы, как ни плакала, как ни жаловалась, но все напрасно – дети были неизвестно где. А уж когда вернулся домой отец и кудрявый Ярославчик не прибежал его встречать и ни один из сыновей его не приветствовал, тут уж он заплакал и чуть с ума не сошел, когда узнал об их несчастной судьбе. Жену он не наказал, видя, что она еще тяжелее несет свое горе, к тому же он очень любил ее и потому свою боль спрятал глубоко в сердце.

Со временем и материнская боль поутихла, и вот Господь Бог смилостивился над ней и ради утешения одарил ее доченькой, которую она уже давно хотела вместо одного из мальчишек. Богданка была милейшим ребенком и чем больше росла, тем становилась очаровательней и тем больше радости приносила родителям, как будто бы знала, что должна за многое их вознаградить. Однажды, когда она уже немного подросла, стояла она в комнате у сундука, в котором мать что-то искала, и вот нашла внизу маленькие курточки и рубашки для мальчика.

– Но, матушка, чьи это курточки и рубашки? – спросила она у матери с любопытством.

– О, не спрашивай меня, милое дитя, – ответила мать, и из глаз ее полились горькие слезы.

Богданка, видя плачущую мать, не хотела больше спрашивать, но теперь она думала непрестанно, чьи это курточки и почему, глядя на них, мать плакала. Спросила она отца, но тот тоже начал лить слезы, и Богданка опять ничего не узнала. И пришло ей в голову, не было ли у нее братьев, но ее удивляло, почему родители скрывают, что с ними – умерли ли, живут где-то в чужой стране, почему никто о них не говорит.

В доме среди челяди жила старая дева по имени Доротка, которая служила семье многие годы и, можно сказать, была уже членом семьи, ее-то наконец и спросила Богданка, что это за курточки и рубашки, которые лежат в сундуке и над которыми плакала мать. Долго не хотела Доротка говорить, но противостоять лести и уговорам не сумела и рассказала девочке о потере семерых братьев. О, как горевала Богданка о несчастной их судьбе!

– Расскажи мне, Доротка, – попросила девочка, – расскажи, как выглядели мои братики.

Доротка начала описывать мальчиков с головы до пят, рассказывала, кто что любил делать и есть, какой из них был хороший, а кто еще лучше.

– О, как бы я любила своих братьев! – вздохнула девочка, когда Доротка закончила свою хвалебную речь, и на минутку задумалась.

Вдруг подняла она свою кудрявую головку и спросила:

– Но, Доротка, куда же улетели мои братья, неужели они навек потеряны?

– Потеряны? Ну, нет, наверное, но кто же знает, где они. Сомневаюсь, что кто-то отважится идти их искать по свету.

– Если бы я только была такая большая и сильная, как вы, я бы их искала так долго, пока не нашла.

– Милая барышня, свет огромный, вы в нем потеряетесь, как зернышко мака в чистом поле, все это блажь, – отговаривала старая дева Богданку.

Но отважную девочку не отпускали эти мысли. Где бы она ни была, всюду думала о бедных братьях, думала о горе своих родителей, которых часто видела тайно плачущими, и день ото дня рос ее замысел отправиться в дорогу, когда она подрастет.

Проходил год за годом, и Богданка выросла, как елочка, тело ее было крепкое, а лицо прекрасное, прекраснее же всего была ее чистая благородная душа. Все это время не забывала она о своем предназначении, и когда минуло ей восемнадцать лет, решила, что час настал. Беспокоило ее лишь то, что скажут на это родители и отпустят ли любимое дитя идти по свету. Но у Богданки было твердое желание выпросить родительское благословение. Однажды сидели отец и мать рядышком и заплакали, вспомнив своих сыновей, тут подошла к ним Богданка и взяла их за руки, говоря:

– Мамочка, папочка, не прячьте от меня слезы, я знаю, что вас мучает, и хочу вам помочь.

– Ты? Ты знаешь, что нас мучает, и хочешь нам помочь! Это невозможно! – воскликнули оба разом.

– Нет, это возможно, я