Сразу же после перемирия с Германией британское адмиралтейство направило 6-ю эскадру легких крейсеров, флотилию эсминцев и большой транспорт с грузом вооружения и боеприпасов для белогвардейцев и прибалтийских националистов. Командовал соединением контр-адмирал Александер Синклер. 28 ноября 1918 г. британская эскадра была уже в Копенгагене. После краткого захода в Либаву (Лиепаю) англичане двинулись в Финский залив.

Воинство Пятса и Ко воевать явно не желало. 19 декабря начальник штаба Вируского (Нарвского) фронта сообщал о массовом паническом отступлении войск на этом фронте: «Здесь солдаты просто бегут, и больше ничего. В бегство их обращают даже 3–4 большевика, и притом совершенно пассивных».

Не лучше обстояло дело и с боеспособностью кайстелийта (местного ополчения). Так, 24 декабря командующий Вируским фронтом сообщил военному министру буржуазного правительства, что «кайстелийт ни в малейшей степени не отвечает своему назначению… Когда противник приближается на расстояние в 10–20 верст, весь кайстелийт пускается наутек… В вируском кайстелийте насчитывалось 2100 человек, сейчас же из них осталось всего тридцать человек, да и то лишь потому, что это школьники и находятся в отдельном вагоне при штабе».[144]

2 декабря в порт Виндаву прибыли четыре легких крейсера, шесть эсминцев и несколько тральщиков. Следует заметить, что все британские корабли были новейшей постройки. После короткой стоянки британская эскадра двинулась в Ревель.

В ночь с 4 на 5 января 1919 г. на мине подорвался и затонул британский крейсер «Кассандра». Зато британский транспорт «Принцесса Маргарет» сумел выгрузить в Ревеле несколько тысяч винтовок, пулеметы и 76-мм зенитные орудия, которые немедленно были отправлены на фронт.

С 15 декабря 1918 г. британские крейсера и эсминцы начали систематический обстрел красных частей на правом фланге 7-й армии. После 20 декабря к ним присоединилась канонерская лодка «Лембит» (бывшая русская канонерка «Бобр», захваченная 3 апреля 1918 г. немцами на Аландских островах и переданная ими белоэстонцам).

Балтийский флот, несмотря на подавляющее превосходство по числу кораблей и огневой мощи, не смог оказать достойного отпора англичанам. Отчасти это было связано с ледоставом в районе Кронштадта. (В западной части Финского залива лед встает позже, а то и вообще море не замерзает.) Но главной причиной стали низкий уровень дисциплины военморов и бездарность красного командования.

2 декабря подводная лодка «Тигр» выходит из Кронштадта. Ее цель – вести разведку, а при случае и атаковать британские силы. Однако из-за неисправности она через два дня вернулась в базу. 11декабря в поход выходит подводная лодка «Тур», 23 декабря – «Пантера». Однако и они возвращаются из-за технических неисправностей и тяжелой ледовой обстановки.

Командование Балтийского флота решило провести операцию в районе Ревеля силами «отряда судов особого назначение Балтфлота» в составе линкора «Андрей Первозванный», крейсера «Олег» и эсминцев «Автроил», «Азард» и «Спартак». Обладая большим перевесом в огневой мощи, отряд теоретически мог вдребезги разнести британскую эскадру. Однако из-за бездарности командира отряда мичмана Ф.Ф. Раскольникова суда отряда действовали порознь, а их командиры даже не знали всего плана операции.

Так, крейсер «Олег» занял позицию восточнее острова Сурсари, а линкор «Андрей Первозванный» (командир В.Т. Загуляев) – у маяка Шепелевский. 26 декабря эсминец «Спартак» обстрелял острова Аэгна и Найссаар (Нарген), а затем захватил и отправил в Кронштадт финский пароход. В 13 ч. 15 мин. 25 декабря на подходе к Ревелю «Спартак» встретил английский отряд в составе легких крейсеров «Калипсо» и «Карадос», эсминцев «Вендетта» и «Вайкфул». «Спартак», отстреливаясь, стал отходить, но из-за паники на борту сбился с курса и около 14 часов сел на банку Курадимуна (Девельсей) и был вынужден сдаться в плен англичанам. В тот же день англичане у острова Махни (Экхольм) захватили эсминец «Автроил».

Оба эсминца англичане передали эстонцам, и они под названиями «Леннук» и «Вамбола» вошли в состав эстонского флота. До этого в составе оного флота были канонерские лодки: «Лембит» (вооружение: две 120-мм и четыре 75-мм пушки) и «Лайне» (две 47-мм пушки). Командовал флотом бывший капитан торгового флота адмирал Йохан Питка.

Взятых в плен красных моряков эстонцы отправили в концлагерь на острове Найссар, где сразу же были зверски убиты 36 человек. Захваченный же на «Спартаке» Ф.Ф. Раскольников по приказу Троцкого был оперативно разменян на 17 британских офицеров.

Поначалу наступление красных вдоль побережья Финского залива развивалось успешно. Красные 16 декабря заняли Кунду, и к началу января 1919 г. части 7-й армии находились в 30–35 км от Ревеля. Большая часть местного населения поддерживала большевиков.

14 и 15 декабря в боях под Кундой и Раквере вооруженный отряд, организованный рабочими Кунды, открыл огонь по бронепоезду белых. Около станции Юлемисте рабочие завода «Двигатель» разрушили железнодорожный мост, чтобы не допустить выезда белого бронепоезда.

В первый месяц после победы Октябрьской революции большевики собирались дать окраинам широкую автономию, однако в связи с интервенцией, обострением Гражданской войны и резким ростом сепаратистских настроений Ленин предложил создавать советские республики. 25 декабря Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет (ВЦИК), заседавший под председательством Я.М. Свердлова, обсудил вопрос о признании Эстонской, Латвийской и Литовской советских республик. ВЦИК принял по докладу Сталина решение о признании независимости прибалтийских советских республик. В своем решении ВЦИК выразил «твердую уверенность, что только ныне, на почве признания полной свободы самоопределения и перехода власти в руки рабочего класса, создается свободный, добровольный и нерушимый союз трудящихся всех наций, населяющих территорию бывшей Российской империи».

Здесь следует отметить, что речь шла не о правительствах сепаратистов, а только о советских республиках, соединенных с центром более чем тесными узами.

Буржуазное эстонское правительство объявило всеобщую мобилизацию и сбор «народного ополчения». Но в него вместо ожидаемых 25 тысяч записалось немногим более 800 человек. На заседании правительства премьер-министр К. Пятс должен был признать, что всеобщая мобилизация тоже не оправдала возлагаемых на нее надежд, что, только «угрожая 15-летними каторжными работами, мы смогли собрать мобилизуемых. Но затем началось бегство с линии фронта, дезертиры уходили, унося и казенное обмундирование».[145]

Любопытно, что тот же Пятс, уже после окончания кризиса, 30 апреля 1919 г. в речи на заседании Учредительного собрания напомнил, каково было настроение народа в конце 1918 г. Он сказал: «Наша армия должна была воевать также против внутреннего врага, который окружал ее со всех сторон. Отовсюду нашей армии наносили вред… Вы бы послушали, что говорили наши гимназисты, когда они вернулись с фронта. Усталые, голодные заходили они на хутора просить хлеба, но им ничего не давали. Когда же они говорили, что они красные, то сразу же им выносили хлеб и прочее».[146]