П.А. Судоплатов вспоминал:

«Мягкий, с профессорскими манерами, Ильин пользовался в НКВД большим уважением. В течение пяти лет, до того как началась операция «Монастырь», он «вел» Демьянова и также участвовал в этой радиоигре с немцами на ее начальной стадии. В 1937–1938 гг. он избежал ареста, хотя и был старшим оперативным работником, поскольку в то время отвечал за работу с меньшевиками, уже не представлявшими интереса для Сталина. В конце 1938 г. Берия направил его в Орел и Ростов для расследования дела о так называемых троцкистских диверсиях на железных дорогах. Считалось, что заговорщики проникли в ряды местных руководителей советских и партийных органов. Он вернулся в Москву, потрясенный примитивностью ложных обвинений, с которыми ему пришлось столкнуться, он доложил начальству: орловское и ростовское УНКВД попросту сфабриковали дела, с тем чтобы упрочить собственное положение и укрепить свою репутацию. После его представления дело было пересмотрено, а Ильин получил назначение на должность начальника третьего отдела (…), что позволило ему добиться ареста двух важных осведомителей, снабжавших нас заведомо ложной информацией о якобы антисоветских настроениях среди ответственных работников.

Ильин вызвал осведомителей в Москву и приказал им представить подробные данные по делам двух подозреваемых. Получив их информацию, он убедился, что они за годы репрессий прекрасно научились искусству клеветы на тех, кого разрабатывали. Осведомителей-фальсификаторов арестовали и приговорили к десяти годам лагерей, а Ильин получил награду — знак «Почетный чекист». Учитывая личные контакты Ильина с такими писателями, как Алексей Толстой и прославленными музыкантами и композиторами, его часто принимал у себя Берия. Ильин также был в дружеских отношениях с Меркуловым».

Причиной ареста В. Ильина стали его дружеские отношения с генерал-майором авиации Теплинским.

Генерала Бориса Львовича Теплинского— начальника штаба ВВС Сибирского военного округа — арестовали 28 апреля 1943 г. как участника антисоветского военного заговора. Ему было сорок три года. Во время Гражданской войны Борис Львович подружился с Ильиным, когда они вместе служили в кавалерии. Затем их пути разошлись: Ильин работал в ОГПУ, а Теплинский служил в авиации, но тем не менее дружба продолжалась.

Несколько слов о Теплинском. Во время Гражданской он был трижды ранен и награжден орденом Красного Знамени. Затем окончил Военную академию РККА, Военную академию имени М.В. Фрунзе, Академию Генерального штаба. При этом оставался беспартийным и хорошо владел английским и французским языками.

П.А. Судоплатов: «Неожиданно повышение Теплинского по службе затормозилось: выяснилось, что против его нового назначения возражают органы. Тогда обратился к Ильину, пытаясь выяснить в чем дело. Тому удалось быстро узнать: единственная причина, заставившая госбезопасность отказать Теплинскому в доверии, заключалась в его присутствии на вечеринке в Военной академии в 1936 г., до ареста Тухачевского, где он якобы позволил себе с похвалой отозваться об офицерах и генералах, вскоре павших жертвами репрессий в армии».

Входе «следствия» Теплинский признал себя виновным в том, что с 1929 г. состоял участником антисоветского военного заговора, в который был вовлечен бывшим заместителем начальника оперативного управлении Генерального штаба Красной Армии Вакуличем. Также Теплинский себя признал виновным в антисоветской агитации, но затем отказался от показаний об участии в антисоветском военном заговоре. По утверждению Н.Г. Смирнова, «поскольку объективных доказательств в подтверждение этого обвинения не имелось, обвинение Теплинского в совершении преступлений, предусмотренных ст. 58–1 «б» и 58–11 УК РСФСР, было снято. Но это не означало освобождения Теплинского из-под. стражи. Ведь он признался в проведении антисоветской агитации.

Поэтому «следствие» продолжалось. Как оно велось? Обычным для того времени способом: путем лишения сна, применением многодневных «стоек», жестким избиением».

В чем же заключалась вина Ильина? Ильин по телефону предостерег Теплинского, чтобы он был осторожнее в своих высказываниях.

П.А. Судоплатов: «Абакумов тут же узнал об их разговоре и, возмущенный, потребовал от Берии, чтобы он отстранил Ильина от работы. Берия вместо этого поручил Меркулову ограничиться простым внушением, притом в дружеском тоне».

По авторитетному мнению Судоплатова, Абакумов воспользовался этой историей для того, чтобы скомпрометировать Берию и Меркулова.

Однажды он доложил Сталину:

— Комиссар госбезопасности Ильин срывает проводимую СМЕРШ оперативную проверку командного состава Военно-воздушных сил Красной Армии в связи с новыми назначениями.

— Немедленно арестуйте этого негодяя, Теплинского. — ответил вождь.

Уже в пятидесятые, в связи с жалобами Бориса Львовича, по его делу была проведена дополнительная проверка, в ходе которой было установлено: в течение десяти суток его лишали сна и все это время, когда он стоял, его жестоко избивали.

«Установлено, что Теплинский допрашивался в ночное время до 5–6 часов утра. Его 108 раз вызывали на допросы, а протоколов допросов составлено всего 15. К тому же некоторые из них датированы не теми числами, когда его фактически допрашивали. Свидетели, изобличавшие его в 1943 г. в проведении антисоветской агитации, от своих показаний отказались, заявив, что вынуждены были оговорить Теплинского в результате избиений, которыми они подвергались».

В первую же ночь на допросе с пристрастием Абакумов выбил ему два передних зуба. И если учесть то обстоятельство, что Виктор Семенович не особенно любил насилие, то можно себе представить, насколько он озверел, вступив в противоборство с Берией и Меркуловым.

И Теплинский начал давать показания: «Ильин советовал ему, как лучше себя вести, чтобы не дать оснований для обвинения в симпатиях к врагам народа. Кроме того, он также признался, что делился с Ильиным своими симпатиями к ряду высших офицеров, подвергшихся арестам в 1938 году. Через неделю, в мае 1943 г., Виктор Семенович доложил Сталину о признаниях генерала Теплинского и тот дал ему санкцию на арест Ильина, которого по настоянию Абакумова арестовали прямо в кабинете Меркулова. Так Ильин оказался во внутренней тюрьме, но в ведении СМЕРШ. Буквально на следующий день состоялась очная ставка Теплинского с Ильиным.

Измученный допросами, издевательствами и побоями, бывший генерал не выдержал и оговорил своего друга. Возмущенный клеветой Ильин обозвал его бабой и врезал по лицу. Но «не найдя свидетелей для подтверждения показаний Теплинского, Абакумов оказался в сложном положении: ведь необходимо было заручиться показаниями двух свидетелей. Поскольку никто из окружения Теплинского в военных верхах даже не знал о существовании Ильина и не мог дать показания против него, найти второго свидетеля для обвинения представлялось проблематичным, а без этого нельзя было передавать дело для слушания в Военную коллегию. Ильина избивали, лишали сна, однако он не только отказывался признать себя виновным, но даже не подписывал протоколы допросов. Для оформления дела их необходимо было предъявить Сталину, чтобы он решил дальнейшую судьбу подследственного, и Абакумов боялся предстать перед Сталиным без убедительного обвинительного заключения».