— И? Что это за дрянь в колбе?

— Эта дрянь, это ты, Камелия.

— Что прости?

— Ну, если точнее, это чья-то кровь и буквально стабилизированная в ней магия Тёмной Принцессы. Судя из записей, когда ты была в Асинис, они брали у тебя анализы и смогли из малой части немного увеличить её, для своих экспериментов. Кровь в колбе конечно же не твоя, чужая. А то, как она отреагировала на Дмитрия… ну, она попросту послушалась хозяйку.

— Ты хочешь сказать это я чуть не убила его? — я поняла, что от скопившейся за день усталости невольно срываюсь на крик.

— Она находилась вне тебя больше шестнадцати лет и по всей видимости, стремилась поскорее услужить настоящей владелице. Но, да, в общем и целом, ты чуть не убила его.

Я осела на землю и закрыла лицо руками. Послышался какой-то шорох рядом. Оказалось, что Виктор протянул мне свою флягу. Без лишних раздумий, я взяла её и сделала глоток. Жидкость обжигала горло.

— Я ожидал, что после случившегося, ты не будешь отходить от него, пока он не очнётся.

— Я тоже так думала. Но с ним Эви и я испытываю некоторую неловкость.

— Слышал, он вчера сказал лишнего.

— Ну уж точно недостаточно, для такой моей реакции, Виктор.

— Он просто был не готов защищаться. Не думаю, что такое может вновь повториться. Но потерять его, было бы очень невыгодно, Камелия, ты же понимаешь это? Я сейчас говорю не про историю с неудачным экспериментом. Я разговаривал с Мари. Нам нельзя потерять его как союзника.

— К чему ты это?

— Ты же взрослая женщина, должна понимать. Не обязательно привязывать его к себе намертво, но тебе нужно обрасти здравым цинизмом и начать пользоваться тем, что имеешь. Не допускай, чтобы он покинул нас. По своей воле он это вряд ли сделает, но вот ты можешь невольно заставить его решить, что так будет лучше для тебя. Это лишнее. И для всей команды было бы лучше, если бы в палатке оставалсь не Эванджелина, а ты.

Он отобрал у меня фляжку и оставил одну. Иногда мне хотелось, чтобы Виктор хотя бы разок получил по морде.

Дмитрий проснулся спустя пару часов, но я к нему так и не пришла. Спать всё ещё не хотелось из-за пережитого стресса, потому я продолжила изводить себя тренировками, чтобы почувствовать хоть какую-то усталость. Мне никогда в голову не приходила мысль о том, что Дмитрий может умереть. Как бы я ни злилась на него, мне всегда казалось, что его присутствие в этом мире — что-то незыблемое, постоянное. Его возможная смерть оказалась слишком большим шоком. Ко всему этому примешалось ужасающее чувство вины. На рассвете накопившиеся за всё это время чувства нашли выход и я разрыдалась. Одновременно с этим мне стало немного полегче.

Я позволила себе сделать часовую прогулку по лесу. Звуки природы успокаивали. Я не позволяла себе думать о том, что я и моя сила плохие. Если я начну думать об этом, то непременно сорвусь в очередной ужасный приступ.

— Если ты не найдёшь свой путь, твоя сила тебя сожрёт. Научись прощать себя и верить себе больше, чем кому-либо ещё, — зачем-то вслух произнесла я. Кто сказал мне эти слова? Измученный разум выудил из сознания образ мужчины, сидящего напротив с гримуаром. Я сделала глубокий вдох и выдох, как будто бы воздух мог забрать все мои переживания с собой.

Я вернулась к тому месту, где тренировалась и никак не ожидала застать там Дмитрия. Он выглядел почти обычно, только его незримая аура силы, которую он обычно излучал, сильно поблекла. На восстановление магичекого резерва понадобится больше времени, чем на исцеление.

Дмитрий подошёл ближе и я опустила голову, скрывая лицо под волосами, уставилась на траву.

— Даже не пришла, когда я очнулся, Камелия, — по его голосу было слышно, что он улыбался. Потом он потянул меня за подбородок и заставил посмотреть на него, — Эви сказала, что ты не приходишь, чтобы не расстраивать меня своими синяками под глазами. Теперь я вижу, что она меня не обманула.

Я опять увела взгляд вниз:

— Нет, мне просто было стыдно.

— Да, Виктор рассказал, что там произошло на самом деле, — потом случилось что-то совершенно внезапное, он взял меня за плечи, притянул к себе и крепко обнял. Я застыла от шока. Сколько себя помню, такое было впервые. Как бы сильно раньше я не переживала, он мог лишь погладить меня по голове. Он наклонился к моему уху и тихо произнёс, — Теперь мы будем в рассчёте, за то, когда ты заставила меня думать несколько ужасных мгновений, что ты умерла.

Он отпустил меня:

— А теперь, очень прошу тебя, пойди и поспи.

Последующие дни пролетели, как один миг и настал день маскарада. Последние нужные пригласительные добыли совместно Реньен и Маркус, воспользовавшись вампирским гипнозом. Эви заметно нервничала и я не могла её осуждать, сама была как на иголках.

— Послушай, тебе не нужно из кожи вон лезть, чтобы выудить что-то конкретное. Просто проведи там время, как обычный гость. Пообщайся с присутствующими, потанцуй. Если нам повезёт, то получится услышать что-то полезное или с кем-то познакомиться. Если нет, то нет. Мы не должны привлекать внимание.

Реньен вновь занималась нашими образами, в соответствии с дресс-кодом маскарада. Она создала красивое, небесно-голубое платье для Эви, расшитое белым кружевом и золотистую маску, закрывающую половину лица, включая нос. Мы не хотели, чтобы нас кто-то узнал, потому маски закрывали большую часть лица, кроме губ. Она оставила её волосы распущенными, но завила их в красивые локоны, так, что они слегка подскакивали при ходьбе.

Мужчинам Реньен создала чёрные сюртуки, с белыми платками на шее, за тем исключением, что сюртук Маркуса был полностью чёрным, а Дмитрия с небольшими золотыми элементами. Маска брата также была чёрной, похожей на волчью, а Дмитрия золотая, как у Эви, напоминала птицу.

Я не хотела подбирать наряд себе сама, поскольку тогда непременно мой выбор пал бы в сторону чёрного платья, а в купе с моим цветом волос, я бы могла сильно узнаваться, потому я попросила подобрать мне что-то нестандартное. Я ожидала увидеть какой-нибудь изумрудный цвет, но внезапно обнаружила себя в бордовом. Я недовольно поморщилась:

— Не мой цвет…

— Не говори глупостей, благородный красный идёт абсолютно всем, — она протянула мне белую кошачью маску с ушками.

Маскарад начинался в шесть вечера, подразумевалось, что гости будут входить в зал целый час, а то