Он покачал головой.

— Я притворился, втирался в доверие. По правде, я не…

— Предлагаю вам начать, — сказал Дейл. — Это серьезная белая магия. Некурение может быть опасным для вашего здоровья.

— Клиффу это не очень-то помогло, — произнес Мерл, но всё же взял зажигалку и прикурил.

Мы стояли в кругу и курили сигареты нашего друга. Рамирес отказался. Вместо этого он сунул ее в карман рубашки. Пока мы прощались с Клиффом, он закрыл глаза Уйлика.

— У него жена и трое детей, — пробормотал детектив. — У одного из детей рассеянный склероз. Что я им скажу...

Никто не ответил. Мерл перезарядил дробовик. Дейл нашел свое ружье.

Я затянулся. Запах дыма усилился. Казалось, что тьма отступила. Я искал источник света и заметил вдалеке оранжевое свечение между деревьями.

— Мне кажется, или пожар приближается? — спросил я.

Музыка становилась всё громче и яснее, смешиваясь с буханьем барабанов. Затем раздались голоса и смех. Голоса женщин.

Залившись лаем, Большой Стив бросился вперед, почти выдернув поводок из моих рук. Я едва успел схватить биту, прежде чем он потащил меня. Мне не оставалось ничего другого, кроме как последовать за ним. Побросав сигареты, Мерл и Дейл схватили ружья и побежали за нами.

— Подождите, — позвал Рамирес. — Мы не можем просто оставить их!

Не обращая внимания на крики, мы побежали дальше, положившись на Большого Стива. Он рвался к оранжевому свечению. Мы бежали промеж деревьев, спотыкаясь о корни и камни. Подлесок царапал кожу, но мы продолжали двигаться, не обращая на это внимания. Я сопротивлялся желанию позвать Тару и заметил, что пес тоже замолчал.

Задыхаясь, Стив остановился рядом с диким кустом малины. Остальные догнали нас.

— Нельзя так просто... — предупредил Рамирес.

— Тихо, — прошептал я. — Прислушайтесь. Мы близко.

Мы осторожно выглянули из-за кустов.

Свечение шло не от адского пламени, пожирающего лес, а от огромного костра посреди поляны. Хайлиниус танцевал вокруг него, играя на флейте. Тара, Клодин, Антониетта, Лесли и Шеннон танцевали с ним. Свет костра отражался на их обнаженных потных телах. Шелли сидела на соседнем пне и играла на барабанах.

Дейл сжал мою руку.

Барабаны были человеческими головами. Теперь мы узнали, что сделал Хайлиниус с остальной частью Пола Легерски. Я узнал и другую голову. Видел ее в новостях этим утром, когда показывали фотографию, на которой она еще крепилась к человеку и улыбалась. Парень Лесли, Майкл Джитлсон.

Глаза Рамиреса становились все шире и шире.

— Ну, детектив, — прошептал я. — Теперь веришь?

— Ебена мать…

Я знал, как он себя чувствует.

Прежде чем мы пришли в себя, Большой Стив, наконец, обрел свою храбрость. Тара гарцевала, извиваясь в такт музыке. Большой Стив наблюдал за ней, не отрывая глаз. Ошейник расстегнулся сам собой — Стив выпрыгнул из подлеска, прерывая оргию. Женщины закричали и разбежались в разные стороны. Большой Стив рявкнул. Музыка оборвалась.

Я сжал ненужный поводок в руке.

Хайлиниус взревел и ринулся в атаку.

Большой Стив оскалился и бросился ему навстречу.

Всё произошло очень быстро. Вокруг костра разверзся хаос: вой, крики боли и гнева, выстрелы.

Большой Стив и Хайлиниус с треском врезались друг в друга. Сатир опустил голову, пытаясь насадить Большого Стива на рога, но собака оказалась проворнее. Увернувшись в прыжке, пес приземлился прямо за ним. Зубы собаки сомкнулись на хвосте Хайлиниуса. Большой Стив злобно рычал и мотал головой, как будто хотел вырвать его с корнем. Сатир пытался развернуться и ударить Стива, но пес двигался вместе со своей добычей и оставался вне досягаемости острых когтей. Хайлиниус попал в капкан. Однажды мы играли со Стивом в перетягивание каната, и я знал, что мой пес будет держаться до последнего.

Мы вышли на поляну. Мерл поднял дробовик и прицелился в сатира, но я оттолкнул ствол.

— Нет, ты попадешь в Большого Стива!

Очевидно, детектива Рамиреса моя собака не заботила. Прежде чем я смог остановить его, он взвел курок и выстрелил три раза в грудь сатира. Пули прошли навылет и оросили листья и деревья темной кровью, но Хайлиниус просто хрюкнул и продолжил бороться с Большим Стивом. Чертыхаясь, Рамирес прицелился в голову.

— Вспомните деревья, детектив! — крикнул Мерл. — Нужно использовать серебро!

— Где, черт возьми, подмога? — Рамирес нащупал в кармане свой мобильный телефон и попытался позвонить. Сигнала не было. Тогда он несколько раз выстрелил в воздух, чтобы сообщить о своем местоположении.

Причитая от страха, Шелли бросила головы Пола и Майкла и присоединилась к женщинам по другую сторону костра. Отрубленные головы катились, пока не уперлись в упавшее дерево.

— Отпусти меня, жалкая дворняжка! — взревел Хайлиниус. — Немедленно!

Пренебрежительно рыча, Большой Стив ухватился еще сильнее, оттаскивая сатира в нашу сторону, подальше от женщин. Раны от пуль в груди Хайлиниуса уже зажили, и только три клочка подпаленного меха выдавали следы недавних ранений.

Дейл гонялся за Клодин. Кажется, на мгновение она узнала его. Замерла в замешательстве. Дейл сгреб ее и обнял. Я разрывался между собакой и женой. Нужно было увести Тару подальше от влияния сатира, но я не мог оставить Большого Стива бороться в одиночку.

Мерл, должно быть, понял мое замешательство.

— Иди, помоги Таре. Я разберусь.

Он подкрадывался к Хайлиниусу, намереваясь выстрелить в упор, но прежде, чем смог подойти достаточно близко, сатир поднес флейту к губам и заиграл новую мелодию, которая не вызвала эрекции. Это была мрачная, зловещая песня. Ноты тяжело оседали в воздухе.

Настроение женщин резко изменилось. Страх и смятение исчезли. Их глаза наполнились отвращением и ненавистью. Костер отбрасывал извилистые тени на обнаженные тела. В едином порыве они бросились в атаку. Клодин оттолкнула Дейла, оцарапав ему лицо. Ногти соскребли внушительный кусок плоти, оставив ярко-алый след. Дейл закричал. Антониетта Уоллес присоединилась, избивая Дейла кулаками. Лесли и Шеннон бросились к Мерлу, пронзительно выкрикивая непристойности, а Шелли двинулась в сторону Рамиреса. Тара пошла на меня, и в отсветах пламени я едва узнал в ней женщину, на которой когда-то женился. Ее губы скривились, из горла вырывался утробный, почти животный рык, глаза затопила жажда крови. Она как будто намеревалась убить меня голыми руками.

Музыка продолжала звучать. Большой Стив рванул головой вправо и вырвал хвост под корень. Замычав от боли, Хайлиниус упал на спину в грязь, не отпуская флейту. Большой Стив выплюнул окровавленный обрубок и ринулся к горлу. Его зубы сверкнули в темноте, из груди рвались звуки, которых я никогда раньше не слышал.