сам ксилофон оказался висящим у него на груди. Взял в руки палочки и приготовился вступить с нового такта.

А я продолжала выводить трели:

… Наливалися зна-а-ме-о-на

Кумачом после-ед-них ран!

Шли лихи-и-е эскадроны

Приамурских партизан!

И вот уже Раф, поймав ритм и мотив, начал выстукивать на своих деревянных клавишах рассыпчатое стаккато. И Шейма, продув вторую свирель, вплела в музыку свои нотки. А там и маг-арт Чайм, примерившись к своей укулеле, резко ударил по струнам, выдав мощный аккорд.

― Эх, хорошо идем! ― не выдержал, впервые за несколько часов пути открыл рот магварр Неаргус. ― Надеюсь, обратно с такой же музыкой возвращаться будем.

― Будем, будем! ― с неожиданной горячностью отозвался погонщик б-ракона ― единственный, кого я не знала по имени: до этого момента и думать о нем не приходило в голову. ― Как же не победить, если два величайших боевых мага с нами? Сам трибун Виатор и ты, магварр Неаргус!

Я все эти переговоры слушала краем уха, а сама продолжала играть ― раз уж записалась солисткой, так и должна вести за собой весь квартет!

… Этих дней не смолкнет слава!

Не померкнет никогда!

Партизанские отряды

Занимали города!

Третий куплет мы с маг-артами сыграли так слаженно и воодушевленно, что мне вдруг представилось, что вот так, строем и под музыку, мы могли бы войти в селение хунгров ― прямо как в песне поется!

Наверное, от неожиданности эти твари заметались бы в панике, а мы… Я всего на мгновение прикрыла глаза ― то ли моргнула, а то ли посмеялась над своим бурным воображением, и тут услышала крик одного из орков-дозорных:

― Эй! Что происходит? Где это мы? Как мы тут оказались?!

…И правда ― как?

Мгновенно разомкнув веки, я бросила пару взглядов по сторонам и забыла дуть в свирель. Потому что того, что я увидела, никак не могло быть, ведь мы ни через какие порталы не проходили!

Уж не знаю, как далеко на север нас перекинуло, но мы из вполне себе солнечного и довольно теплого вечера попали в сумерки, почти ночь. И ночь эта была седой от инея, что лежал на мшистых камнях, на поникшей траве, на ветках чахлых кустиков и низкорослых деревьев с перекрученными стволами.

Тут и там без видимого порядка возвышались над пейзажем явно рукотворные постройки ― что-то вроде навесов с крытыми дранкой крышами, со стенами, неказистыми и кривыми, как деревья, из веток которых их плели.

— Это похоже на поселок, ― тихо прошептала я.

Из моего рта вырвалось облачко пара.

― Знать бы, кто тут живет, ― кивнул Раф.

Алаир не стал говорить ничего. Он жестом потребовал молчания, взмахом руки призвал к себе двух дозорных орков и отправил их на разведку. Остальным приказал быть настороже и разобрать нагруженные на повозку дубинки и прочее оружие. Мне он собственноручно вручил мою шипастую экку.

― Постарайся не лезть вперед, ― попросил, проникновенно глядя в глаза. ― Знаю, ты отчаянная, как все орки-наемники, и все же побереги себя, Барбра! Ради меня…

― Прости, Алаир, я не стану ничего обещать, ― отрицательно качнув головой, я прижала палец к губам мужа, который явно собирался настаивать на своем и повторила снова, еще более твердо. ― Не стану. Не могу. Прости…

Мне очень хотелось поклясться, что я выполню просьбу мужа. Да будь моя воля, я бы вообще ни в какие походы не ходила! Сидела бы в поместье магварра, разучивала с друзьями маг-артами местные плясовые и баллады, обихаживала фруктовый садик, гнала бы рецинту. Но злой рок в лице Духа Нового года вел меня, вел, и привел сюда, в незнакомое место, где не бывал ни один из членов нашего отряда.

А что, если мы попали туда, где живут хунгры?! Я ведь представляла, как здорово было бы оказаться в их поселке внезапно, напасть неожиданно, разметать, разнести в пух и прах все их войско раньше, чем они сообразят, что происходит! Может, в этот раз музыка, которую я играла, сработала таким вот странным образом?

Тишина, наступившая, как только наш отряд остановился, а Алаир закончил отдавать приказы, не была полной. И сейчас я начала потихоньку различать звуки, приглушенные вечерне-ночным сумраком, словно он был способен поглощать не только краски.

Уловила скрип трущихся друг о дружку веток, едва слышимый шелест травинок. И где-то далеко, на грани слышимости ― тяжелое уханье, словно кто-то бил кувалдой по наковальне или отбивал ритм. Последний звук заинтересовал меня особенно. Он не мог быть естественным, его могли производить только живые существа.

Однако шел этот звук словно отовсюду. Определить направление не удавалось. Тогда я послюнявила палец и подняла его вверх. Наш дирижер говорил, что так можно определить направление даже самого слабого ветра. С какой стороны пальцу стало холодно ― с той стороны и движутся воздушные массы. А ведь известно, что ветер разносит звуки на огромные расстояния.

Способ, которым я пользовалась раньше, в другом мире, не подвел и теперь.

― Нам туда! ― уверенно указала я направление. ― Там кто-то есть.

Трибун внимательно посмотрел на меня, на мой обслюнявленный палец, снова на меня.

— Это какая-то степная магия орков? ― спросил таинственным шепотом.

Ой. Ахаххах! Как же. Знал бы муж, что это за магия.

― Можно сказать и так, ― не сдержав ухмылки, кивнула в ответ.

Времени объяснять не было. Я чувствовала: нужно спешить!

― Ладно. Повозку оставляем тут. Барбара ― на спину б-ракону. Остальные ― пешим строем двигаем на северо-северо-восток! ― отдал новый приказ Алаир. ― Дозорные догонят нас по следам.

Шустро перестроившись, отряд двинулся в указанном мной и Алаиром направлении. Шли молча, старались не шуметь, и шагов через пятьсот все услышали то, что раньше слышала только я. Теперь с уверенностью можно было сказать, что где-то неподалеку кто-то бьет в огромный барабан. И это точно не орки ― откуда бы им тут, на севере, взяться?

Мы прошли еще около двух сотен шагов, по широкой дуге обходя невысокий холм. За ним открылся вид еще на один холм ― чуть более высокий, но такой же пологий. А на вершине того, второго холма, горели огни и метались в безумном танце мохнатые тени. Наверное, даже если бы мы перекрикивались между собой, они бы нас не услышали, потому что