– Если бы ты меня послушал, если бы не начал инициацию… погибли бы все.

– Да, – сказал я с непонятной, невыносимой тоской. – Силе было бы некуда деваться, и она просто разнесла бы здание театра в клочья вместе со всеми, кто там был.

Веда смахнула одинокую слезинку, глядя в сторону.

– Я ненавидела тебя за то, что ты выбрал меня, а не их. – Она кусала губы, чтобы скрыть дрожь. – Но никогда не думала, почему я стала такой сильной. Что эта Сила… чужая, незаслуженная. И что она не ради меня приходила.

– Никто этого не знал, Ведающая.

– Да какая я тебе Ведающая? Ты видел меня в Сумраке? Видел на третьем слое? Какие-то лохмотья средневековой проститутки. Я – сумеречная шлюха, вот кто я. Хуже, чем синий мох. Не определившийся ни с цветом, ни с уровнем паразит.

– Нет, – возразил я. – Ты – Светлая волшебница, боевой маг первого уровня. У меня ушел год, чтобы это принять. Прими и ты.

Вытерев лицо рукавом, Веда кивнула.

– Тогда я поступлю как боевой маг, – сказала она. – Проведу тебя к фон Шелленбергу. Пошли.

Сильнее сжав мою руку, она повела меня в сторону древнего города. Завидев это, огромный кот потянулся и побрел за нами, стараясь ступать как можно тише.

Небо над Херсонесом заворачивалось в гигантский пасмурный круг, порождая молнии, не долетавшие до земли, гаснущие в небе. Одного взгляда на него хватило, чтобы понять: это действительно место Силы. И сейчас его использовали по прямому назначению. Выкачивали сумеречную мощь, средоточие Тьмы и Света, которые не гасили друг друга, а умножали многократно. Ни один спутник не засек бы это погодное явление. Всего в сотне метров от нас небо оставалось безоблачным, но вместе с тем это не было иллюзией – Сумрак взирал на нас бесстрастным оком с вершины мира, ожидая развития событий.

Развалины древней цивилизации оставались безлюдны – сейчас не понадобился бы никакой Столп, чтобы выгнать с территории не только людей, но и Иных. Нужно было иметь серьезные причины, чтобы добровольно прийти сюда в этот день и час.

– Вон там, – показала Веда. – Смотри!

Среди руин выглядывало подобие каменного постамента, на котором лежала Кристина. Фон Шелленберг находился рядом – склонившийся на колено, что-то бормочущий с закрытыми глазами, уставший, еще сильнее постаревший, но не утративший до конца облик утонченного джентльмена. Его пиджак, свернутый валиком, лежал у Кристины под головой вместо подушки. Рукава бежевой рубашки закатаны до локтей, воротник расстегнут, галстук приспущен.

Глядя на него, я ощущал себя очень странно. Европеец был напрямую ответственен за гибель четверых Иных. И все же в его поступках присутствовала внутренняя логика. С точки зрения Великого Договора гибель двух Светлых и двух Темных никоим образом не нарушала равновесия сторон, и от этой мысли меня подташнивало. Стоит Высшему ментальному магу выйти из-под Столпа, как все будет кончено. Ему даже не придется бежать. Он выйдет с гордо поднятой головой, держа за руку новое Дитя. Потому я не мог его отпустить.

– Фон Шелленберг! – крикнул я. – Кажется, это ваше.

И бросил ему гармошку.

Европеец увидел меня, чуть нахмурился. Он не был захвачен врасплох нашим появлением. Скорее он не придавал ему большого значения. Поймав гармошку на лету, он внимательно осмотрел ее.

– Превосходная вещь, – сказал он, убирая инструмент в карман рубашки. – Теперь я могу понять, какая магия в ней заключена. С вашей стороны неосмотрительно давать ее мне. Вероятно, это знак доверия?

Очевидно, в месте Силы тайны амулета ему раскрылись. Я все еще не знал, как именно должна работать гармошка. Как бы мне не пришлось об этом пожалеть. Но я доверял интуиции Абсолютной волшебницы, создавшей эту штуку.

– Мы знаем все, – сказал я, подходя ближе. – Ты не уйдешь отсюда с Дитем Баланса. Я мог бы привести тебе кучу причин, почему я не дам тебе уйти с Кристиной. Но не стану. Потому что не могу ждать, что ты войдешь в мое положение.

– Я был в вашем положении, Сергей. – Фон Шелленберг то и дело косился на Кристину, видимо, не решаясь разорвать целиком магический контакт. – Не забывайте, что я пришел в Инквизицию из Темных. Кстати, вы бы там нашли себе замечательное место.

– И почему все постоянно пытаются указать мне надлежащее место? – вздохнул я. – Знаешь, Максим, когда я понял, что ты за Иной, то очень захотел убивать. Но не тебя. А Систему, превратившую Иных в брошенные шахматные фигуры. Все мы, от пешек до ферзей, мечемся сами по себе, просчитываем ходы, позабыв напрочь, что игроки давно ушли вместе курить на балкон. Зачем вам Баланс? Зачем вам регулировка Иных? Есть какой-то глобальный план, или вы там в своем кантоне просто распухли от безнаказанности?

– Что вы, Сергей, какая безнаказанность? – удивился фон Шелленберг вполне искренне. – Никто не хочет уничтожения ни Светлых, ни Темных. Великий Договор был лучшим соглашением во все времена. Но, понимаете, это не только соглашение. Это еще и прецедент. Не за горами день, когда и Светлые, и Темные начнут вести свои собственные, внутренние распри. И будут заключать свои договора. Дробиться на все более и более мелкие фракции, учреждать свои аналоги Инквизиции, создавать свои локальные Дозоры. И Сумрак их поддержит. Чтобы этого не случилось, нам нужен Баланс. Мы не просто занимаем пост хранителей мира. Мы добросовестно несем нашу службу. А как Вероника вас пропустила?

– Мы нашли общий язык.

– Печально, – вздохнул фон Шелленберг. – Мне придется поговорить с ней.

– Ты не сможешь, – сказал я. – Она теперь свободна.

Сжав в ярости кулаки, фон Шелленберг побагровел. Мне показалось, что я слышу скрип его зубов.

– Сереж! – крикнула Веда. – Контакт!

Я не стал тратить драгоценные доли секунды, чтобы обернуться, – наклонился, уворачиваясь он пущенного сзади заклинания, развернулся, доставая шакрам. Двое оставшихся полу-Иных стояли на разрушенных стенах. Мужчина и женщина.

Эманации родителей Кристины. Виктор и Елена.

Елена отбила заклинание Веды легко, словно прогоняла муху. Виктор приготовился выстрелить по мне снова.

Вывесив Щит Мага, я почувствовал удар в спину, и он тут же слетел. Фон Шелленберг даром времени не терял. Я выстрелил шакрамом в стенку перед собой, пробив круглую дыру, в которую тут же и влетел, прежде чем меня смогло настичь Тройное Лезвие.

Пущенный Ведой Пресс оказался до того силен, что на две трети снес каменный фундамент, на котором стояли полу-Иные. В одно мгновение обе эманации оказались погребены под кучей булыжников.

– Он уходит в Сумрак! – прокричала Веда. – Беги за ним!

Я обернулся. Фон Шелленберга уже не было видно.

Каменная груда взорвалась, словно внутри нее бомбанул динамит. Невредимые полу-Иные наращивали свои собственные Щиты.