Заснула глубочайшим сном с тех самых пор, как бледный и угрюмый капитан Ки опустился на колени перед моей тетей и произнес: «Детектив Мин не вернется домой».

Эпилог

Прошло три месяца

Снег падал пушистыми белыми хлопьями, медленно покрывая одинокий холм, с которого открывался прекрасный вид на далекое море. Здесь была могила матери, и потому мы с сестрой решили похоронить на этом холме и отца.

До похорон нам пришлось много чего решить, ведь я была мат-санджу – распорядителем траурной церемонии, а Мэволь-санджу – дочерью в трауре по родителям. Отец был сторонником древней традиции и потому оставил все свое имущество дочерям. Новая система, ориентированная в основном на мужчин, ему не нравилась. И потому мы обязаны были похоронить его согласно всем традициям, а каждый год в полночь, в день его смерти, совершать чесу – поминальную церемонию.

Подготовка к похоронам отца занимала, к счастью, все мои мысли. Но как только похороны состоялись, нас с Мэволь привлекли к следствию, которое вел инспектор Ю. Как он и подозревал, старейшина Мун, терзаемый яростью и горем, выдал всех своих соучастников: Ссыльного Пэка, эмиссара Ли, восемнадцать слуг и всех высокопоставленных чиновников, которые тоже хотели спасти своих дочерей и умоляли его найти им замену.

Несколько недель спустя вердикт был вынесен в соответствии с судебным кодексом династии Мин. Старейшина Мун безучастно и равнодушно принял свою судьбу, как будто он уже был мертв. За убийство его должны были обезглавить, а Ссыльного Пэка, как сообщника, удушить. Что же касается эмиссара Ли и других высокопоставленных чиновников, король должен был самолично решить, каким образом наказать преступников.

– Дело закрыто, – произнес инспектор Ю, когда главный двор у дома судьи опустел. Еще минуту назад тут толпилось множество народу, пришедших поглазеть на вынесение приговора. – Что ж, жизнь продолжается. Вы подумали о моем предложении?

Я взглянула на стул, к которому еще несколько минут назад был привязан деревенский старейшина. Его белый ханбок покрывали пятна крови, пряди черных волос спадали на изможденное, лишенное эмоций лицо.

– Какое предложение, господин инспектор?

– Поступить на службу во дворец. Завтра я возвращаюсь в столицу и, если вы согласны, могу поговорить об этом с королем. Точно обещать ничего не могу, но местечко во дворце для вас наверняка найдется. Умные молодые женщины всегда нужны.

Я опустила голову.

– Спасибо вам за предложение, но это не то, чего я хочу.

Этот путь казался мне слишком опасным. Во дворец стремились лишь вероломные люди вроде старейшины Муна, которым были важны только их эгоистичные цели, и неважно, сколько людей ради этого придется убить. К тому же мне не хотелось бросать Мэволь одну.

– Чего же вы хотите? – спросил инспектор Ю.

Я неуверенно покачала головой.

– Всю жизнь я хотела только одного – угодить отцу.

Уголки его губ приподнялись, глаза весело заблестели. Меня вдруг охватило неожиданное раздражение. Он смотрел на меня как на глупого ребенка.

– Вы не такая уж послушная и обыкновенная девушка, какой себя считаете, – мягко возразил инспектор. – Обыкновенные девушки не сбегают из тетушкиного дома, не переплывают море и не топят убийц в холодных подземных озерах. – Он внимательно разглядывал меня, но потом взгляд его смягчился. – Вы умеете разгадывать тайны. Уверен, что с загадкой о том, что вам делать в жизни, вы с легкостью разберетесь. Возможно, найдете ответ на нее здесь, на Чеджу.

Я не до конца поняла, что имел в виду инспектор Ю, но однажды во двор к шаманке Ногён прибежала крестьянка. Но ей не нужно было колдовство шаманки – она пришла за советом ко мне.

Мне было всего девятнадцать, и я очень удивилась, что крестьянке нужна моя помощь, но тут она сказала:

– Произошла очень странная вещь.

Меня будто кто-то толкнул и разбудил, мурашки побежали по телу.

– Кто-то ворвался в мой дом и разбил там все кувшины. Наверное, хотел за что-то отомстить. Я поссорилась кое с кем в деревне, – прошептала она. – Кроме вас, госпожа, никто мне не поможет.

И тут я поняла, чего хочу: хочу быть как мой отец. Не потому, что он мой отец, а потому что я выросла на его дневниках и здесь, на Чеджу, научилась распутывать самые сложные узлы. Каждая распутанная загадка помогала мне лучше понять этот мир и все несчастья, что происходят в нем.

Я взяла дневник, положила его на низенький столик и окунула кисть для каллиграфии в чернила.

– Скажите мне, – спросила я, – когда вы вернулись домой?

Зима на Чеджу не была суровой. Снег шел редко, и хотя дул прохладный ветерок, мне не хотелось кутаться в теплые вещи. Потом пришла весна, и вокруг разлился сладкий душистый запах рапса. Ярко-желтые цветки этого растения устилали дороги, поля и высокие холмы. Будто маленькие огоньки, они светили повсюду, остров вспыхнул ярким цветом, а заодно вспыхнули и давно забытые детские воспоминания.

– Навестим сегодня маму и папу? – спросила я как-то утром, когда мы ели суп из морских водорослей.

Мэволь пожала плечиками. Я решила, что она не хочет идти, надела лучший траурный ханбок и заглянула на кухню. Там я взяла бутылку макколли и пиалу – рисовое вино отец очень любил, особенно вечером после тяжелого дня.

– Я готова.

Я выглянула из кухни и увидела Мэволь. Она была в белом, волосы запутаны и растрепаны.

– Давай причешу, – вздохнула я и взяла ее за запястье.

Мы устроились в моей комнате, чтобы распустить ее небрежно заплетенные косы и расчесать их заново.

– Ай, – вскрикнула Мэволь и взглянула на меня сквозь бронзовое ручное зеркальце. – Больно.

Как только мне удалось распутать все колтуны и расчесать сестру, я взяла шпильку и аккуратно разделила густые волосы на три пряди. Потом я принялась заплетать их в косу.

– Уже несколько месяцев прошло с тех пор, как закончилось следствие, – сказала Мэволь. Ее голос звучал слишком равнодушно и спокойно, как будто она много раз репетировала эту фразу. – Что ты решила, уедешь или останешься?

Я замерла. Мне вспомнилось письмо тети Мин, в котором она приказывала мне вернуться. Я не собиралась подчиняться ее приказу, к тому же мне не хотелось бросать Мэволь. Внезапная робость овладела мной, и вместо того чтобы дать сестре четкий ответ, я пробормотала:

– Пока не знаю.

Мэволь пожала плечами.

– Можешь уехать, если тебе хочется комфортной жизни в богатом доме. Если хочется не выходить из дома. Не иметь права распоряжаться собственным наследством. Тетя Мин или твой будущий муж будут