— Что за человек Елизаров? Неужели он настолько влиятелен, что никому не удается потеснить его? — только тогда спросил я.

— Матвей Александрович-то? — Комаровская промокнула губы салфеткой. — Так сразу и не ответишь. Очень большая и значимая фигура, порой заслоняющая самого императора. А еще он крепко держит за глотку Евгеническую Палату, и от его советов зависит судьба молодых дворян. Елизаров решает, кому на ком жениться.

— А император?

— Его Величество доверяет своему высшему советнику, и лишь в самых запутанных и деликатных делах его решения не согласуются со словом Матвея Александровича.

— В моем случае руку приложил Елизаров? — я зачерпнул густое варево ушицы и проглотил его. Вкуснотища! Знающий у графини повар!

— Вероятно, да, — пожала плечами Комаровская. — Я не могу проникнуть в его мысли. Не мой калибр, как выражаются гвардейцы императорской стражи.

Она небрежно обвела рукой пространство перед собой, словно отстранялась от светских развлечений и интриг.

— Жаль, — искренне огорчился я. — Не помешал бы свой человек при дворе, и желательно — близкий к Елизарову.

— Колояр, ты очень невнимателен, — покачала головой графиня. — Кажется, я прямым текстом тебе говорила, как нужно действовать. Неужели забыл или не счел нужным воспользоваться советом?

— Вы насчет супруги Елизарова?

— Именно!

— Я не забыл. Не представляю пока, с чем мне к Василисе Павловне идти. Мои планы пока не пересекаются с интересами Елизарова.

— Ну, смотри сам. Если надумаешь, не забудь предупредить, — усмехнулась Алевтина Георгиевна. — У меня есть возможность подготовить встречу. Какой-нибудь подарочек из скифских курганов поднесешь, Василиса и рада будет. Да ты наливай себе еще, что ты как неродной. Водка хорошая, от поставщика Императорского Двора. Мне ее князь Вяземский в карты проиграл. Я-то в шутку ему предложила на кон «Царскую» поставить супротив моей фляжки со смородиновой наливкой, а он и в ус не дунул, выставил.

— Однако, у вас и ставки, — я усмехнулся, — головокружительные. Ваша ставка того стоила?

— Конечно! — плечи графини затряслись. — Не все же деньгами измеряется. Ты мне, старухе, поведай-ка, что решил с Настей. Она ведь мне звонила из родительского дома. Что вернул ее обратно в Москву, правильно сделал. Незачем давать недругам козыри в руки: охают девку до замужества, потом погрязнешь в дуэлях с идиотами. Оно тебе надо?

— Я в первую очередь об этом и думал. Репутацию обрушить можно одним поступком, — водка приятно опалила жаром пищевод. — Поэтому мое решение было обдуманным и жестким. Ничего, подождет немного, когда с делами разберусь.

— У тебя будет время хорошенько подумать, — напомнила Комаровская. — Я достаточно прожила на свете и повидала много историй, схожих с твоей. Ты не очень-то любишь Настю, и даже к Мирославе у тебя сугубо прагматичные чувства. Однако придерживаясь неких правил, играешь роль честного и благородного мужчины. Когда придешь в дом Окуневых просить руку их дочери, назад пути не будет. Я не хочу видеть девочку несчастливой.

Я долго обдумывал ее слова. В чем-то старуха права. Самые нежные чувства я испытывал только к Александре, потому что все, что произошло, между нами, начиная с самой первой встречи на берегу Варчаты — правильно. Люди должны испытывать эмоции от общения и самостоятельно решать, как им поступать в дальнейшем. Алика запала мне в душу, и уверен, что сердце девушки занято лишь мною. Мой долг быть рядом с нею всю жизнь. Это честно и правильно.

Поэтому мне тяжело сейчас принять решение, как поступить с Настей. Вернее, решение уже принято: она войдет в нашу семью. Но буду ли я любить ее так же, как Алику, вопрос серьезный.

Мирослава? Моя первая жена становится неким уравнителем на весах, не дающим перевесить в ту или иную сторону предпочтения и чувства. В этом ее ценность. Поживем — увидим.

— Я вас понял, графиня, — прерываю, наконец, молчание. — В мои планы вмешались люди, наделенные властью и силой. Не знаю, какую цель они преследуют, связывая меня по рукам и ногам многоженством, но одно знаю точно: девчонки у меня подобрались боевые. Еще неизвестно, кто кем вертеть будет: Елизаров мною, или наоборот.

— Для молодого и перспективного боярина похвальна настойчивость и уверенность, — улыбнулась Комаровская. — Лишь бы он не впал в благодушие. А для этого одна вредная старуха постарается вложить в его голову некоторые знания. Они пригодятся в будущем.

— Был бы весьма признателен.

— Может, для начала полистаем семейный альбом? — графиня встала из-за стола. — Расскажу несколько забавных историй, связанных с Федей…. Даже странно, что детские воспоминания не стерлись из памяти. Одно хорошо: Баба-Яга в это самое детство не впала. Хе-хе!

Забавная она, графиня Комаровская.

* * *

Где-то под ухом мерзко запиликал телефон. Рука машинально дернулась, сметая с журнального столика пустые бутылки в поисках нахального аппарата. Ковер, раскинувшийся на половину гостиной, погасил их падение и не дал разлететься вдребезги.

— Да где ты есть, проклятый? — прорычал мужчина, продолжая шарить рукой по поверхности столика.

Телефон еще раз провыл мерзкой трелью и замолчал.

— Да и черт с тобой! — умиротворенно произнес лежащий и снова уткнулся в продавленную подушку. Он уже был готов отдаться зыбкому сны, но громкий стук в дверь окончательно разбудил мужчину.

Скинув ноги на пушистый ковер, Кондрат с интересом посмотрел на них. Один носок куда-то благополучно затерялся, а второй был на месте — темно-серый, в полоску. Помятая рубашка, задранная штанина брюк, все это навевало на грустные мысли. Попойка опять вышла из-под контроля, и две барышни, приглашенные в гости, помахали ручкой, не захотев остаться в этой неприглядной норе. Боже, до чего же он докатился!

Лицын встал и пошатнулся. Его едва не кинуло обратно на диван. Еле удержался, схватился за голову, посылая с кончиков пальцев небольшую порции энергии в точки, которые могли помочь преодолеть мерзкое ощущение зыбкости. Но магия не любит, когда невероятное количество алкоголя мешает ее работе. Почему же не очистил организм во время гулянки? А не хотел! Жрать водку, шампанское и вино, чтобы потом быть как стеклышко? Пф! Недостойно гусара!

Остановившись перед зеркалом в прихожей, Кондрат фыркнул, оглядывая себя. Ну и рожа! Трехдневная щетина, впалые щеки, злой блеск глаз и эта чертова седая прядка, появившаяся после дуэли с Волоцким! Скажите на милость, она-то отчего появилась? Как будто в ледяные пещеры Нави заглянул, с Велесом повстречался.

Он поморщился от непрекращающихся стуков в дверь. Мелькнула запоздалая мысль, каким образом ему удалось закрыться, если совершенно не помнил, как девицы покинули его нору?

— Да открываю! — рявкнул Лицын, отчего в висках застучали противные молоточки.

На лестничной клетке стояли двое громил с такими одинаковыми и неприглядными лицами, что пару минут бретер с интересом переводил взгляд с одного на другого.