скажете насчет письма? – провозгласил судья, обращаясь уже к Йорану. И при первых звуках его речи весь гомон в зрительских рядах стих, словно накрытый колпаком огонь.

– Об этом лучше всего поведает мастер Тейман Безымянный, – вставая, ответил Йоран.

По взметнувшейся вверх брови судьи я поняла: имя мага иллюзий ему знакомо. А вот появление того на процессе стало неожиданностью. Впрочем, если этот чародей был настолько хорош, что его работу не смогли распознать лучшие специалисты среди гончих… значит, он действительно великий маг. Легенда. А великих нужно знать если не в лицо (что с иллюзорниками проблематично), то по имени уж точно.

Я с радостью уступила свое место свидетеля Тейману Безымянному, который на этот раз был под личиной… того самого франта с неприязненным взглядом. Видимо, иллюзорник в душе желал Дьяру, связавшему его клятвой, сдохнуть. Но как хорошо, что желания не всегда совпадают с возможностями.

Вынужденный говорить правду, Безымянный сознался в подлоге. Вот только по тому, какие на него бросали взгляды гончие, я могла поспорить на косу Хель, что его попытаются взять на выходе из зала суда. Ибо ну грех же разбрасываться законникам столь ценными кадрами, которые сами оказались почти в их руках.

Но только что-то мне подсказывало: гончим будет ой как непросто догнать и предложить мастеру иллюзий сотрудничество с дознавательским отделом…

Судья же, выслушав показания чародея, еще раз взвесил на руках кристаллы, глянул на Безымянного, потом на меня, затем на Эрвина. Мое сердце пустилось в галоп, застучало все чаще и тревожнее, а кровь, прилившая к голове, казалось, вот-вот пойдет из ушей, если в звенящей, натянутой как струна тишине не прозвучит хотя бы одного слова.

– Властью, данной мне небом, силой дара и императором, – начал судья, – я провозглашаю: Дьярвир Йоран, легендарный боевой маг, что огнем и мечом расчистил обширные восточные земли Трейгора от нечисти, Темный властелин восточных и южных земель, признан невиновным. Эрвину Торону, старшему офицеру департамента правопорядка его императорского величества, поручаю разобраться в деле наветов и клеветы в адрес Дьярвира Йорана.

Я взглянула на Эрвина, ожидая увидеть на его лице ярость: дело, которое он вел, развалилось карточным домиком. Но… сумеречный выглядел так, словно победил. Будто только что ему развязали руки. И по спине прошел холодок: кажется, это был не конец игры, а лишь первая партия.

Глава 10

Мне же во втором тайме были уготованы частые встречи с гончим, у которого к крауфине Уикроу сегодня, чует моя печенка, появилось ну очень много вопросов. Например, откуда у меня камни Урорхо и запись на них с самого дна преисподней? Но это будет потом. А пока…

Пока с Дьяра законники прямо в зале суда сняли наручники. И убрали метку преступника. Причем с последним случился конфуз, когда та почему-то с первого наложения артефакта не исчезла. Законник даже потряс амулетом, проверяя исправность того, ну точно кассирша с зависшим сканером.

Так ушлый Дьяр избавился от двух меток: государственного преступника и заросшего здоровяка-дебошира, осужденного на рудники за драку в таверне бедняцкого квартала. К слову, мне мою помог потом свести Молох.

А пока же… смертные зрители шумно обсуждали только что случившееся, костлявые занимались тем, что спорили, кто сколько проиграл или выиграл. И, прислушиваясь к их возмущенным репликам, я поняла: все же характер у чернобалахонниц как водород. Не в том плане, что легкий, а скорее достаточно одной искры – и жахнет так, что костей не соберешь.

И среди прочих моя Смерть весьма даже симпатичная, хоть и со скверным, ворчливым, невыносимым, бесящим иногда до нервной дрожи, брюзгливым, сквалыжным характером. М-да… списочек вышел внушительным и далеко не полным. Но зато она своя уже, почти родня… Очень-очень дальняя. И, как и всякую родственницу, видеть ее хотелось бы как можно реже и желательно только в письмах!

Вот только, пока я размышляла о Хель, кое-кто времени не терял. Та самая красавица в парчовом платье, лавируя меж зрителей, каким-то чудом появилась рядом с Дьяром, уже было подошедшим ко мне.

Поэтому получилось так, что и дама, и напарник очутились рядом со мной и Эрвином. И мы с гончим стали невольными свидетелями их разговора. Да и дама не старалась, чтобы их беседа осталась приватной.

Положив ладонь на щеку Йорана, она прильнула к нему со словами:

– Вир, дорогой, ты не представляешь, как я за тебя переживала! Наконец-то все закончилось! Ужасные обвинения узколобых законников наконец-то сняты! Ты очистил свое имя от наветов… И это значит, что больше ничто не сможет помешать нашей свадьбе.

Она щебетала, а у меня внутри словно рвались стальные канаты. Только сейчас я осознала, кто стоит рядом с напарником. Его невеста. Нареченная императором. Вот так нить чужого короткого разговора затянула наши с Йораном отношения тугим узлом.

Я доверяла Дьяру. Чувствовала, что небезразлична ему. И знала, что он не обманет. Но то, что случилось между нами: страсть, любовь… Да, это все было искренним. Но Йоран ничего не обещал, кроме помощи мне как напарнице. И свое слово сдержал.

Он в свое время прошел нелёгкий путь от адепта, наследника благородного мелкопоместного разорившегося рода, до одного из влиятельнейших магов империи. И этот брак укрепит его позиции. Возможно, сделает серым кардиналом трейгорской политики. И перечеркнуть все эти перспективы, поступившись волей владыки, ради чувств…

Запястье при этих мыслях зачесалось. Невыносимо. Хоть массивный браслет, которым я скрыла так и не сошедший синяк, вместе с кожей сдирай. К слову, узор гематомы под наручнем становился все более замысловатым. Но я особо не обращала на это внимания. Были дела и поважнее. А вот сейчас…

– Филиппа, о нашей свадьбе мы поговорим чуть позже.

– Конечно. – Невеста Йорана тут же затрепетала ресницами и добавила, вроде бы чуть понизив голос, но не настолько, чтобы услышал лишь Дьяр: – Окно моей спальни этой ночью открыто для тебя…

При этих словах плечи Дьяра напряглись, и он резко обернулся в мою сторону. И в этот момент я почувствовала на себе не просто изучающий, а буквально препарирующий взгляд Эрвина. Гончий был далеко не дурак, все понял, сделал свои выводы и…

– Тигиан, вы меня поразили сегодня. Еще в ту нашу встречу, когда вы очнулись в постели, я понял, что на первом допросе ошибся на ваш счет… Вы не выходили у меня из головы… – он произнес это серьезно, словно боец, который для себя все решил, просчитал и тут же ринулся в атаку. – А касательно моего брака – это была