Большинство в нетерпении расхаживало вдоль стола в ожидании, когда можно будет наконец поесть, а самые торопливые уже заняли места. Пахло жареным мясом, сыром, печеным хвабуком, заменявшим здесь хлеб, и вином. Служанки по местному обычаю принесли две чаши – с сухим чистым песком и с водой. Полагалось в одной потереть руки, дабы счистить всю грязь, а во второй смыть песок.

В углу зала лежала огромная куча ржавых железяк, которые я просил лорда собрать. А сам хозяин замка наблюдал за нами со своего кресла-трона. Видимо, он выполнил процедуру этой диковатой гигиены, так как чаши преподнесли сразу Такасику и потом уже предложили нам. Рыцарь стряхнул мокрые руки, сел и потянулся за куском мяса.

– Подмастерье Такасик! – рявкнула Ангелина, в очередной раз заставив того замереть.

Бурбурка выгнул бровь, стараясь понять, что происходит. Ситуация его озадачила.

– Второе правило ордена механиков: всегда мыть руки перед едой и после нее, – продолжила Ангелина, играя роль суровой наставницы.

– Я помыл, – недоумевая, произнес Такасик.

– Со специальным волшебным зельем? – взвинтив интригу до уровня средневекового триллера, спросила Фотиди, доставая маленький кусочек мыла из сумки от противогаза, которую решила использовать вместо ридикюля, когда дорвалась до сокровищ, спрятанных в кузове «Урала». – Песок – это, конечно, мудро, но мало.

Магесса потерла руки песком, счищая машинное масло, а потом намылила руки, отчего с них полилась грязная пена.

– Дай мне тоже, – попросила Александра, подошедшая к столу.

– Сначала лорду, – тихо произнес я по-русски. – А то совсем как дикари себя ведем. А после тебя я ополосну.

Бельчонок кивнула и, встав рядом со мной, подождала, пока Такасик под восклицания Ангелины: «Тщательнее, подмастерье, тщательнее!» – вымоет руки. Он аж покраснел от усердия, а слуги-нарони с любопытством уставились на эту таинственную процедуру.

Я легко сжал ладонь Александры-Беллы в своей руке, заставив девушку улыбнуться.

Наконец все расселись.

– Нон-тар Эгор, – заговорил Бурбурка, отодвинув от себя предложенный пажом кубок, – я вас потороплю с колдовством. Сегодня едва не поймали соглядатая вдовы лорда Кропася. Я думаю, она что-то замышляет, надеясь заручиться поддержкой других лордов и жрецов Великого Дома. – Он вздохнул. – Мы волею судеб ввязались в войну. Хвала предкам, что свели вас и моего сына, иначе мы были бы сейчас или мертвы, или закованы в цепи и отправлены на алтарь Великого Дома. Те роды, что живут ближе к священному городу, напуганы. Они готовы на все, лишь бы на них не пал выбор жрецов, готовы даже убивать прежних друзей. Мы обречены на войну, и нужно ударить по вдове раньше, чем образуется какой-нибудь альянс или пока не прибудет помощь из священного города.

Лорд скривился, словно от головной боли, и приложил кубок к щеке.

– У меня вся надежда только на вас. Мне не с чем идти в поход, не с чем оборонять замок. – Он поднял на меня глаза. – И нечем вам отплатить, кроме дружбы.

Я посмотрел на лорда. Оставался один момент, который следовало уточнить.

– Почему вы считаете, что она еще не попросила подмоги?

– Попросила, – ответил лорд, подняв лежащий на подлокотнике трона свиток из тонкой кожи, – но я не настолько глуп. Мои люди перехватили гонца с прошением к жрецам Великого Дома и рассказом о вас. Письмо и гонца подменили, повесив прежнего. В город ушло письмо о том, что мой старший и средний сын погибли в бою под стенами крепости, убив нон-тара Кропася. Что мы смогли разгромить его войско. Одновременно с этим я отправил другого гонца с письмом, в котором попросил прощения за нечаянное убийство младшего жреца и, дабы Великий Дом не гневался, пообещал предоставить жертвенных дев, но попросил об отсрочке. По вдове нужно ударить сейчас, пока есть время.

– Вы хотите спасти себя нашими руками? Победить врагов и откупиться пленными? – заговорила Александра.

– Я предлагаю твоему супругу, женщина, взаимовыгодное соглашение.

– В чем оно выгодное для нас? Мы и так сможем найти проход.

– Да не сможете вы пройти! – взорвался Бурбурка. – Великий Дом чует все, что творится под этим небом! Я видел, на что он способен! Он уже знает, что вы здесь, просто он увлечен этими жертвами настолько, что даже не удосужился сообщить о вашем присутствии! Ловцы предоставлены сами себе! Жрецы судорожно ловят всех, кого только можно, и тащат на алтарь! Он безумен! Пройти мимо вы сможете, только вместе со мной или моим сыном, так как Великий Дом подтвердил его право лорда! А я помогу, только если вы поможете мне вызволить пленных крестьян. Только так, потому что я приперт к стенке.

– Хорошая многоходовка, – произнес Мефистофель, подняв кубок и отсалютовав им лорду. – Мне нравится. Стану владыкой этого мира, возьму нон-тара Бурбурку в администрацию.

– Что, уже считаешь этот мир своим? – с сарказмом спросил я.

– Это дело времени, – ответил Мефистофель, глотнув вина, и добавил с ехидцей: – Ну что, Посрединник, каков твой выбор?

– Иди ты к черту.

– И так предоставлен сам себе, – засмеялся бес.

Я опустил глаза. Нашей задачей было лишь узнать, что кроется за гранью Нави, по ту сторону пелены смерти и вечного посмертия, а получилось все совсем не так. Достать из-за пазухи суперволшебную палочку и отменить результаты всех наших поступков не получится. Нет такой палочки. И какой же выбор мы можем сделать? Будь все оно проклято. Выбор есть, и его нет. Только война, хотя ее тоже можно вести по-разному.

Я посмотрел на Александру.

– Я с тобой, – прошептала девушка, взяв меня под руку.

Рядом звонко стукнулась лбом в стол Ангелина.

– Какое же издевательство помогать тебе. Спасение невинных – это благородно, но ты все время норовишь сдохнуть. Я уже устала. Отпуск буду требовать. Не положено, а все равно буду требовать. – Она, не поднимая головы, повернула лицо ко мне, так что щека осталась лежать на скатерти. – С тобой я, с тобой, куда я от тебя денусь. Я всегда с тобой.

Рядом засиял бес, наслаждающийся видом ноющей Ангелины. Действительно редкое зрелище.

– Тогда приступим, – со вздохом произнес я. – Поедим и приступим.

Ели молча, запивая вином и водой мясо и жаренный на манер драников толченый хвабук. Слегка сладковатый, на мой вкус, но при этом похожий на гречку. Когда мы закончили, служанки сразу убрали все со стола и протерли столешницу тряпками.

– Гигиена, однако, хромает, – произнесла Ангелина, проведя пальцами по столу, потом вытерла их о бумажную салфетку, которую достала из сумки.

– Бурчишь так, словно у тебя скоро месячные, – оскалился бес. – Хотя откуда они у тебя. Тебе это в комплектность, наверное, не включили. Что там у тебя по описи идет?

– Заткнись, выродок! – вскочила Ангелина. – Иначе я отправлю тебя туда, откуда ты выполз!