от коммунистов. Которые, если придут, устроят здесь что-то вроде нацистского концлагеря - когда даже прежние порядки будешь вспоминать с ностальгией.

   В учебном лагере было хуже, чем в тюрьме - рядом с сержантами, самый свирепый коп показался бы любящим отцом. Во Вьетнаме - которым эти сержанты пугали рекрутов! - было совсем по-другому. Капитан Трэгг был еще более беспощаден, для него было нормой пристрелить на месте любого солдата, посмевшего не выполнить его приказ - но также для него был безразличен цвет твоей кожи (что было для Натана потрясением - прежде он не встречал таких белых). А еще капитан был честен и справедлив - всегда выполняя, что обещал, в том числе касаемо наград и поощрений, и защищал своих подчиненных от гнева всех прочих белых, даже с большими погонами.

   -Это мои люди, вам понятно? И наказывать их имею право лишь я! Или вы против дисциплины - а может вы коммунист, и хотите поражения нашей страны?

   Вьетнамские джунгли были адом - а вьетнамцы, хотя и мелкие, и (при свете дня) совсем не страшные, оказывались беспощадными убийцами, стоило лишь повернуться к ним спиной. И они в совершенстве владели искусством засад и внезапных нападений - особенно ночью. И оттого все парни очень быстро усвоили, что на этой войне гражданских лиц нет - "мирные" вьетнамцы (любого пола и возраста) это если не сами лесные бандиты, до поры спрятавшие оружие, то их помощники и осведомители. А так как главным правилом капитана Трэгга (и не его одного) было - хорошая война, это если убить больше коммунистов! - то скоро Натан стал спокойно относиться к таким делам, о которых лучше не рассказывать. Ведь мы творим это не из собственного злости - а лишь затем, чтобы коммунисты не пришли к нам домой и не устроили то же с нашими гражданскими, нашими семьями.