что вы проведёте инспекцию стен городских и городских орудий, но вы, к сожалению, уехали. А нам хотелось бы знать мнение ваше насчёт пушек, всем известно, что вы в пушечном деле человек один из самых знающих, как и в деле пехотного огненного боя. А городу как раз нужны и пушки, и мушкеты. Я думаю писать доклад про то в городской совет.

— А что за пушки есть у города? — повторил вопрос барон.

Тут ему ответил капитан-лейтенант Фиглер, бубнил как по писаному:

— В распоряжении городского ополчения имеется семь кулеврин трёхфунтовых и два лаутшланга шестифутовых, также есть две кулеврины четырёхфутовые, но принадлежат городской страже.

— Боюсь, что лаутшланги в шесть футов дыру в стене замка не пробьют, даже если стена та старая, — скептически заметил Волков. — Разве что ворота смогут разбить. Но этот Ульберт ворота, говорят, укрепил, вокруг стен набил рогаток, он готовился. В общем, нам нужны хорошие пушки, мои пушки, и они скоро сюда прибудут из Вильбурга. Может, через недельку или полторы.

— Значит, будем ждать пушек? — интересуется Фейлинг.

И Волков ему отвечает:

— В воинском ремесле ждать нельзя, даже сидя в осаде. Ждать, сложив руки, и гадать, откуда тебя враг уколоть думает, — то верная гибель. Нужно действовать, и хоть в малом, но вынуждать врага отвечать на твои действия. Не отдавать врагу инициативу. Даже в осаде сидя, готовь вылазки, улучшай укрепления, копай, строй.

Офицеры, городской чиновник, да и Фейлинг слушали его, не перебивая, и он продолжал:

— Капитан Вайзен, надобно провести рекогносцировку: доехать до того леса, в котором прячется разбойник, посмотреть, есть ли на дороге мосты и крепки ли они так, чтобы выдержать большие пушки, не понадобятся ли сапёры; может, где земля так сыра, что будут нужны гати. В общем, если вы выйдете в путь с обозом и тяжёлыми пушками, то должны добраться до логова раубриттера за день.

— Ясно… Ясно… Ясно… — после каждой его законченной фразы говорил капитан и кивал головой.

А Волков тут поглядел на сидящего тихо ротмистра Гейдриха и говорит:

— А вам, ротмистр, тоже дело будет.

— Мне? — почему-то удивился тот.

— А кому же мне дело воинское — господину Фейлингу поручить? — в свою очередь удивлялся генерал. — Вы ведь патентом ротмистра владеете — или Фейлинг?

— Да, — чуть приосанившись, отвечал ему офицер. Был он не очень молод, может, поэтому казался генералу опытным. — Я имею патент ротмистра.

— Ну так отберите из городских юношей пятьдесят охотников, ловких и смелых, и на пяти лодках поднимитесь по реке до самых болот, узнайте, можно ли по реке добраться до твёрдой суши и сгрузить там пушки.

— «и сгрузить там пушки…», — повторял за ним негромко капитан-лейтенант Фиглер, записывая всё сказанное генералом на листок бумаги грифелем.

— Выяснить про твёрдую землю. Это всё? — уточнил ротмистр.

— Нет, не всё. Также обыщите ту округу и найдите лодки, на которых Ульберт ходит по реке, они там где-то должны быть, не берёт же он их с собой в замок. Лодки заберите или порушьте, если не будет возможности забрать. Тем мы обезопасим купчишек на реке, ну, хоть на время, пока он новыми не обзаведётся.

— Угу, — кивал ротмистр с видом уже едва ли не испуганным. Но, несмотря на его вид, генерал продолжал приказным тоном:

— Также поищите кого-нибудь из людишек его, нужен нам «язык», ведь мы до сих пор наверняка не знаем, сколько у него людей и сколько офицеров.

— Ах вот как! — воскликнул Хуго Фейлинг, когда барон наконец закончил. — Вон как всё, оказывается, хитро и непросто в ремесле воинском.

А Волков, закончив с приказами, велел Марии подавать обед для себя и приехавших господ.

* * *

За обедом господа офицеры вдруг начали изводить его вопросами… И вопросы те были так просты, что им любой из его капитанов ответил бы.

«Как дети, в самом деле, малые».

Всё волновались, как им лучше начать да что сделать. А Волкову, что провёл почти всю свою жизнь на войне, было едва не до смеха. Как всякой той мелочи можно не знать и дослужиться до звания капитана или пусть даже ротмистра?

«Не знают даже, сколько дозорных вперёд войска выслать… Не знают, что для тяжёлых орудий сменные упряжки лошадей обязательны. Хотя все были с боевым опытом. Но… Они же только в осадах сидели. Со стен воевали. Одно слово: городское воинство».

Впрочем, это было ему на руку. Опозорятся, не справятся с такими пустяками, так это только поднимет его авторитет ещё выше и покажет, что без него горожане даже разбойника сами изловить не смогут.

А когда гости уезжали, он стал собираться с ними, и сразу тут встрепенулась баронесса, что тихо и смирно вела себя во время обеда, изображая добрую жену.

— Куда это вы собрались, дорогой супруг мой? — спрашивала она с поддельной улыбкой.

— Проедусь, дорогая моя, провожу гостей, чтобы после обеда развеяться, а то салом зарастаю я от домашнего сидения, так скоро и в панцирь не влезу.

— Да? — жена явно не верила ему. — Что ж, езжайте, дорогой мой, только недолго, а то я волноваться стану.

— Недолго, недолго, — обещал он и уже через минуту выехал с фон Флюгеном вслед за каретами гостей.

Но долго их не провожал, а чуть дальше выезда из Эшбахта попрощался с господами горожанами, а сам свернул на восток и поехал в Амбары. А там, проехав мимо длинных зданий складов, мимо причалов, поскакал к дому на холме.

А в прекрасном доме слуги ему сообщили, что госпожа вместе с дочерью отбыла в Мален и сегодня её не будет.

Волков разочарованный вернулся домой. Почти как и обещал, отсутствовал он недолго.

Он и так был не в добром расположении духа, а тут ещё его супруга встретила его во дворе. Стояла в дверях и улыбалась противно, а когда он слез с коня и хотел пройти в дом, так она сообщила ему:

— А я вам разве не сказала, что беспутная наша соседка сегодня уехала в город?

Волков лишь взглянул на неё, придавая своему взгляду безразличие, и прошёл в дом.

— Надо было сказать, что её встретил наш конюх Ганс на дороге, может, вам и провожать гостей не захотелось бы, — бубнила из-за спины жена всё