Ральф поклонился. Клодия, перехватив его удивленный взгляд, с трудом сдержала улыбку. Наверное, она изменилась. Наверное, она уже не та надменная девчонка.

Ральф удалился, за столом по-прежнему царило молчание. Финн наложил себе еды и ковырялся в ней без особого аппетита. Клодия тоже не чувствовала голода.

– Странно… Месяцами я мечтала вернуться сюда, домой. Чтобы Ральф вокруг меня суетился. – Девушка оглядела знакомую, обшитую темными панелями столовую. – А сейчас что-то не так.

– Может, потому что у ворот армия.

Клодия раздраженно взглянула на него и сказала:

– Тебя задели его слова.

– О том, что я прячусь за девушкой? – Финн фыркнул. – Я и похуже слышал. В Тюрьме Джорманрик такое откалывал, что у идиотов кровь стыла.

Клодия отщипнула виноградину:

– Но он тебя задел.

Раздался звон – Финн бросил ложку на стол, вскочил и давай мерить столовую шагами:

– Ну хорошо. Да, Клодия, он меня задел. Надо было его убить, пока была такая возможность. Нет самозванца – нет проблемы. Но кое в чем он прав. Если к семи Портал нам не покорится, я выйду и сдамся, потому что не позволю твоим людям умирать за меня. Одна женщина уже погибла, потому что я думал только о Побеге. Я слышал ее крик, видел, как она падает в черную бездну, и все из-за меня. Больше такое не случится.

Клодия гоняла косточку по тарелке:

– Финн, именно этого и добивается Сиа. Прояви благородство, сдайся. Позволь себя убить. – Девушка повернулась к нему. – Подумай! О здешнем Портале королева не знает, иначе давно сровняла бы дом с землей. А раз вспомнил, кто ты такой… вспомнил, что ты на самом деле Джайлз, жертвовать собой нельзя. Ты король.

Финн перестал расхаживать и посмотрел на Клодию:

– Мне не нравится, как ты это говоришь.

– Что именно?

– «Вспомнил», «вспомнил»… Клодия, ты мне не веришь.

– Верю, конечно же верю.

– Ты думаешь, что я лгу. Возможно, самому себе.

– Финн… – Девушка поднялась, но он лишь отмахнулся.

– А еще припадок… Он не случился, но был очень близко. А припадкам пора исчезнуть. Давно пора.

– Говорил же Джаред, они исчезнут, но со временем. – Клодия раздраженно взглянула на Финна. – На минуточку подумай не только о себе! Джаред исчез – одному небу известно, где он сейчас. Кейро…

– Не говори со мной о Кейро! – Финн повернулся к ней – лицо у него было таким бледным, что Клодия испугалась. Она замолчала, зная, что затронула больную тему, и кипела от гнева.

Финн не сводил с нее глаз, потом тихо сказал:

– Я постоянно думаю о Кейро. Я постоянно жалею, что оказался Снаружи.

– В Инкарцероне лучше? – поинтересовалась Клодия с язвительным смешком.

– Я предал его. И Аттию. Как бы мне хотелось вернуться…

Клодия схватила свой бокал и жадно осушила. Пальцы у нее так и дрожали на тонкой ножке. В камине за спиной у нее с треском горели дрова и пластиугли.

– Осторожнее с желаниями, Финн. Вдруг исполнятся?

Финн прислонился к камину и опустил взгляд. Рядом с ним на пламя смотрели резные фигурки: глаз лебедя надменно сверкал.

В натопленной столовой шевелились только языки пламени. Они мерцали на тяжелой мебели, всевидящими звездами сияли на резном хрустале.

Из коридора доносился ропот голосов. С крыши – грохот пушечных ядер, которые готовили пушкари. Прислушавшись, Клодия различила даже звуки пирушки в королевском лагере.

Духота вдруг стала невыносимой, Клодия подошла к окну и распахнула створки. Было темно, луна висела низко, над самым горизонтом.

За лужайками высились холмы, поросшие деревьями. Клодия смотрела на них и гадала, сколько артиллерии привезла с собой королева. Вне себя от страха, она пролепетала:

– Ты тоскуешь по Кейро, а я по отцу. – Почувствовав, что Финн повернул голову, Клодия кивнула. – Подумать не могла, что так получится, но, да, я скучаю… Наверное, я взяла от него больше, чем самой казалось.

Финн промолчал.

Клодия закрыла окно и направилась к двери:

– Постарайся поесть. Иначе Ральф расстроится. Я пойду наверх.

Финн не шелохнулся. До ужина они переворошили все записи и чертежи, найденные в кабинете, но не выяснили ровным счетом ничего. Они даже не понимали, что ищут… Сказать об этом Клодии Финн не мог.

У двери девушка остановилась:

– Послушай, Финн… Если с Порталом не получится и ты выйдешь к врагам, как герой, Сиа все равно уничтожит дом. При нынешнем раскладе она не успокоится, пока не продемонстрирует силу. Есть секретный ход за пределы поместья – туннель под конюшней. Люк под четвертыми стойлами, как в подвал. Джоб, подручный конюха, случайно нашел его и показал нам с Джаредом. Туннель старый, вырыт до Эпохи, на поверхность выходит уже за рвом. Если армия Сиа ворвется сюда, пожалуйста, вспомни об этом туннеле. Пообещай, что воспользуешься им. Ты король. Ты понимаешь Инкарцерон. Ты слишком ценен, чтобы погибнуть… в отличие от всех нас.

Финн не сразу нашелся с ответом, а когда обернулся, Клодии уже не было.

Дверь тихонько закрылась. Финн уставился на ее деревянные створки.

Звезды.

Джаред спал под ними, забывшись тревожным сном среди опавших листьев.

На зубчатой стене Финн смотрел на них, видел невероятные расстояния между галактиками и туманностями и думал, что люди друг от друга еще дальше.

В отцовском кабинете Клодия видела их в помехах на экране.

В Тюрьме Аттия видела их во сне. Она прикорнула на жестком стуле. Рикс увлеченно перекладывал содержимое потайных карманов – монеты, стекляшки, спрятанные лоскутки.

Во мраке мелькала одинокая искра – это Кейро упражнялся с монеткой: крутил волчком и ловил, крутил волчком и ловил.

По всему Инкарцерону – над туннелями и коридорами, над камерами и морями – начали закрываться Очи. Одно за другим они гасли в галереях, где люди выбирались из хижин посмотреть на происходящее; в городах, где жрецы непонятных культов взывали к Сапфику; в дальних залах, где веками бродили кочевники; над безумным Узником, всю жизнь роющим туннель ржавой лопатой. Очи гасли на потолках, в затянутом паутиной углу каземата, в логове Лорда Крыла, на соломенной крыше дома. Инкарцерон отводил взгляд, впервые со дня пробуждения он игнорировал Узников, сосредоточивался на себе, закрывал пустые секции, копил силу.