– Вы даже могли их купить при желании. Они продаютсявезде. Посмотрите у себя в клозете за сливным бачком. Наверняка, кто-то и тамих толкает по демократичной цене.

– …Несколько разных флаконов. Один из них был в видеулитки.

– Ну и что?

– Раковина из опалового хрусталя, из нее выглядываетголовка слизня, она же – колпачок флакона. Все очень привлекательно.

– Верю вам на слово.

– Второй флакон оказался еще занятнее. Он не простостеклянный – темное стекло вправлено в довольно прочную пластмассу серебристогоцвета. Что-то вроде миниатюрной ажурной арки… С какого моста прыгнул в водухудожник? Ронни… Ронни Бэрд…

– Не помню точно. Кажется, мост Аустерлиц.

– Черт… Ну конечно. Я прямо вижу их перед собой… Это неарка. Не совсем арка. Это арочный пролет моста. Похожий на настоящий, толькогораздо меньшего масштаба. А внутрь он поместил флакон. Хитро.

– Вы как-то странно возбудились, Бланшар…

– Ги заказывал флаконы на стекольном заводе Баккара. Ихизготовляли по уже готовым эскизам – он сам разрабатывал дизайн флаконов. Онразработал дизайн флаконов ко всем своим духам, кроме первых…

– Ну и что?

– Сначала улитка. Я давно над этим думаю… А теперь ещеи мост. Это как-то связано со всеми смертями…

– Если и так, стоит ли нервничать? Все имеет разумноеобъяснение. Даже если предположить, что вы правы, что это доказывает? Ги видел,как Руфус вытаскивал изо рта мертвой женщины улиток – почему бы это незапечатлеть? Почему бы не запечатлеть пролет моста, с которого сорвался внизего приятель?

– Вы же говорили – они едва знакомы.

– Но Ронни сделал для Ги кое-какую работу.

– Почему он стал так популярен?

– Ронни?

– Ги Кутарба. Я пытался разобраться…

– Не проще ли поговорить об этом с ним самим?

– Кто выпускает эту чертову парфюмерию?

– Не проще ли поговорить об этом со специалистами? Могуподкинуть вам пару нужных адресов…

– Я хочу поговорить с вами. Вы ведь давно вертитесь вэтих кругах…

– Все ведущие дизайнеры выпускают духи. У каждогомало-мальски раскрученного модного дома есть несколько побочных производств.Обувь, аксессуары, парфюмерия… Имена выгодно продавать…

– И все?

– Отдельные знаменитые безумцы иногда ввязываются вподобную историю… Из тех, кто легко может заставить стотысячную толпу идиотоводновременно снять носок с правой ноги.

– «Сават и Мустаки» относится к таким раскрученныммодным домам?

– «Сават и Мустаки» имеет свою собственную клиентуру…«Не забывайте свои вещи в вагоне элегантности» – этот лозунг придумалаМари-Кристин, и кое-кому он пришелся по душе. Был и другой – «Ретро в дождливыйвечер».

– И что это означает?

– Если отбросить никому не нужные метафоры – возврат кклассике моды с незначительными вариациями.

– Какими именно?

– Ну, к примеру, вариации на тему: «Какой должна бытьгерл-фрэнд у шляпы Хамфри Богарта»…

– Какой?

Это просто пример, Бланшар. Я хотел сказать, чтоМари-Кристин достаточно традиционна. Принципиально новые силуэты и модныепровокации не являются ее сильной стороной.

– То есть звезд с неба она не хватает?

– Можно сказать и так. «Сават и Мустаки» – середнячок,хотя и элегантный.

– Ясно. У них ведь были трудности…

– Трудности – это еще мягко сказано. В последниенесколько лет они подрастеряли клиентов. Классика – вещь полезная, но людямпросто необходимо двигаться вперед.

– У них были трудности, а знаменитых безумцев не было,так?

–Да.

– Тогда как Ги удалось стать таким популярным? Как емуудалось завоевать рынок?

– Послушайте, Бланшар, вы действительно работаете вполиции?

– Вам еще раз показать удостоверение?.. Я действительноработаю в полиции.

– А ведете себя как нечесаный социолог. Как начинающийспециалист по маркетингу из глубинки.

– Я хочу разобраться.

– В чем?

– В этом проклятом русском. В этом Ги Кутарба. Он мнекак кость поперек горла.

– Разве он в чем-то обвиняется? Впервые об этом слышу.

– Он всегда оказывается неподалеку от места, гдеподванивает смертью.

– Мы все там иногда оказываемся, ну и что?

– Но он оказывается там с завидной периодичностью.

– Вы наскребли какие-то улики?

– Я наскреб кое-какие умозаключения.

– Умозаключения уже рассматриваются в суде в качествеулик? Не думал, что правосудие продвинулось так далеко.

– Как ему удалось завоевать рынок?

– Не знаю. Возможно, Мари-Кристин рискнула остаткамикапиталов «Сават и Мустаки». Вложилась в раскрутку.

– Разве она распоряжалась средствами?

– Средствами распоряжался Азиз Мустаки, насколько язнаю. Мари-Кристин могла убедить его в перспективности идей Ги. Она во многоммогла его убедить.

– И этих денег хватило бы?

– Не знаю. Их хватило бы на производство, но напродвижение товара на рынок… Не знаю. Может быть, они взяли кредит.

– Я наводил справки. Фирма «Сават и Мустаки» не бралакредитов.

– Значит, Ги просто повезло.

– Ги был знаком с той умершей женщиной. С той, изкоторой вы сочинили свою Марианну. С той, на чье мертвое тело он простосмотрел. Как смотрят в окно.

– Надо же… Никогда бы не подумал.

– Вы считаете это нормальным?

– Я не знаю.

– Проще молчать и пить вино по понедельникам, да?

– Не давите на меня, Бланшар. У Ги могли быть причины,чтобы не афишировать свое знакомство…

– Какие? Ведь это же не я там стоял рядом с ним. Вморге. Не я – фараон. Рядом с ним стояли вы – художник. Свободный от такогопредрассудка, как нравственность. Воспевающий безнравственность.

– Ничего я не воспеваю…

– А предложить продать улиток, вынутых из трахеичеловека, которого ты хорошо знал? Разве это не шикарный ход? Он ведь не могвам не понравиться?

– Он мне понравился. Но я не знал, что Ги был знаком стой женщиной.

– А если бы знали?!

– Не орите на меня…

– Эти ваши слова… «Мне было интересно, что скажет Ги.Мне было особенно интересно, что скажет Ги…» Что они означают?