Он широко замахнулся ятаганом и вдруг нырнул, метя Аладдину в ноги.

Не ожидая, что враг так быстро оправится от удара и тут же нападет, Аладдин высоко подпрыгнул и перекувырнулся в воздухе, опершись руками на плечи стражника и перемахнув через его голову.

Стражник моментально развернулся и попробовал атаковать в новом направлении, выбросив вперед ятаган неуловимо-резким движением, похожим на выпад кобры.

Но Аладдин оказался проворнее и успел подсечь его ударом под коленки.

Стражник тяжело рухнул на пол.

Аладдин еще усугубил его падение, со всей силы ударив его наотмашь по ребрам, а потом еще добавил, сцепив ладони вместе и вырубив противника окончательно сильным ударом по шее.

Стражник остался лежать без движения, уронив голову на плечо.

Аладдин тут же повернулся, чтобы поспеть на помощь Дубану, и обнаружил, что второй стражник тоже распластался на полу.

Но и Дубан тоже.

Он лежал прямо на своем поверженном противнике, зажимая ладонью бок.

– Дубан? – Аладдин осторожно перекатил друга на спину.

– Я в порядке. – Морщась от боли, но не позволяя себе ни единого стона, Дубан кое-как поднялся на ноги и захромал вперед, по-прежнему придерживая раненый бок.

– Пойдем.

Аладдин хотел было возразить – и не нашелся, что сказать. Чтобы их план удался, им непременно нужно было действовать вместе. А кроме того, было очень похоже, что ничто не остановит Дубана на пути к спасению его семьи.

Доковыляв до конца потайного хода, они сдвинули стенную панель и оказались в громадном пиршественном зале.

Большую часть помещения занимал чрезвычайно длинный резной стол, за которым обычно пировал султан и его гости. Сейчас, однако, на нем не было ни блюд с кушаньями, ни столовых приборов. Стулья стояли вкривь и вкось, лампы не были зажжены. Очевидно, Джафар не находил такого удовольствия в пышных трапезах, как предыдущий правитель. Единственным источником света в этом запустении было зловещее красное свечение возле дальнего конца стола, у самого входа в тронный зал. Когда глаза Аладдина немного привыкли к полумраку, он осознал, что свечение исходит от мертвого лица человека, загораживающего двери.

Это был Расул.

– У нас мало времени, – поторопила Джафара Жасмин. – Через считаные минуты армия Уличных Крыс атакует твои парадные ворота и захватит дворец. Отзови свои войска из города. Сам посуди, к чему нам лишние жертвы?

Джафар картинно расхохотался и перевел взгляд на одного из стражников, ожидавших его приказов, – судя по форме, капитана. Вид у него был не очень веселый.

– Их многие сотни, Ваше Величество. И кроме того... живые солдаты вашей армии не желают убивать женщин и детей. На улицах города настоящий хаос. Значительная часть наших сил вынуждена заниматься тушением пожаров, которые вызваны взрывами – и их, и нашими тоже.

– Так пусть этот город сгорит, – проревел Джафар, стискивая кулаки.

– А кто же тогда останется, чтобы любить тебя и прославлять? – задала вопрос Жасмин, не в силах скрыть иронию.

Джафар глянул на нее, сузив глаза, и повернулся к капитану.

– Собери людей, сколько сможешь, и направь их к главным воротам дворца. Одерживайте их, пока я решаю, что делать дальше. – Он задумчиво побарабанил пальцами по коленям и негромко забормотал, похоже, самому себе. – Так близко... Я уже так близко... Я уже постиг, как воскрешать мертвых. Скоро я научусь обходить и другие законы магии, это только вопрос времени. Время – вот все, что мне нужно. ДЖИНН! – внезапно крикнул он.

– Да, хозяин? – устало откликнулся джинн.

– Мы должны порадовать толпу грандиозным зрелищем. Я и принцесса намерены сыграть свадьбу. Прямо сейчас.

Джинн слабо приподнял голову и взглянул на Жасмин.

– Прости, принцесса, – сказал он. – Хоть это ничего и не значит, я с большим уважением отношусь к тому, что ты делаешь. Ты могла бы стать... ты станешь великой султаншей.

– Да-да, а сейчас займись подвенечным платьем и всем прочим, – нетерпеливо прервал его Джафар. – А я прикажу привести сюда какого-нибудь жреца или муллу, или кого там... не важно. Мы проведем обряд на главном балконе, где нас сможет увидеть весь город.

Джинн слабо пошевелил пальцами скованных рук, и Жасмин вдруг оказалась в белом платье, которое он сотворил для нее раньше – том самом, которое раньше принадлежало его собственной жене. Весь тронный зал внезапно украсился цветами, лентами и разноцветными флажками. Вероятно, то же самое происходило с дворцом и снаружи.

Она наблюдала за этим преображением, не понимая, чего ей сейчас хочется больше – смеяться или плакать.

Джафар прошествовал на балкон и воздел руки над головой. Над всем царством зазвучал его магически усиленный голос:

– Народ Аграбы! Сложите оружие. Мы с принцессой Жасмин пришли к соглашению. Мы намерены сочетаться браком, и сделаем это незамедлительно. Я призываю вас остановить сражение и явиться ко дворцу, чтобы засвидетельствовать законность обряда.

Двери распахнулись, и стражники втолкнули в зал совершенно сбитого с толку белобородого старика в жреческом одеянии.

– Простите, господин, но мы не смогли найти имама Хосру. Но этот тоже справится...

Жасмин сделала глубокий вдох и двинулась вперед.

– Стой, – без выражения произнес Расул. – Дальше хода нет.

– Расул, – тяжело сглотнув, заговорил Аладдин. – Я... Мне очень жаль, что с тобой так получилось. Я никогда не хотел... никогда не старался убить тебя.

Мертвец продолжал так же бесстрастно смотреть на него. В его кроваво-красных глазах не было ни прощения, ни гнева.

– Расул, пожалуйста, – тихо продолжал Аладдин. – Ты ведь присягал служить Аграбе и защищать ее жителей. От воров, вроде меня... и других врагов. А теперь твоя армия нападает на детей и заставляет целые семьи восставать против Джафара. Он вынуждает людей выстаивать очереди за хлебом, выжигает на них клейма и превращает в живых мертвецов вроде тебя! Неужели это и есть то, что ты намерен защищать?

Расул не издал ни звука.

– Взгляни туда, Расул, – взмолился Аладдин, указывая на окно. – Смотри. Аграба пылает. Твой город объят пламенем.

Расул медленно повернул голову, не двинув больше ни единым мускулом. Его мертвенно-белая кожа озарилась слабым оранжеватым светом. Это солнце восходит над горизонтом, с ужасом осознал Аладдин.

– Они ослушались, – медленно проговорил Расул.

– Ослушались чего? Кого? Расул, неужели ты ничего не помнишь из своей прошлой жизни? Ты ведь поклялся верой и правдой служить султану, который – ладно, пусть он был далеко не лучшим правителем – никогда не посылал вооруженных солдат против своего собственного народа. Джафар убивает и подвергает пыткам любого, кто хоть в чем-то не согласен с ним. А если он не сможет победить, он уничтожит Аграбу, чтобы она не досталась никому. Неужели ты этого не понимаешь?