Знали б они это – выторговали б себе полковничьи погоны. Но не знали.

Белые усиленно подчеркивали, что в соединении нуждаются прежде всего разлагающиеся повстанцы, а не Донская армия. Кудинов и компания, видя непостоянство и колебания выдвинувшей их массы, которая уже грызлась между собой и при определенных обстоятельствах могла выдать весь свой комсостав красным, не без облегчения посматривали в небо, где время от времени кружили самолеты с представителями из-за Донца.

Армия и не ожидала другого от своих «вождей». Изверились казачки. Дальнейшие редкие «взбрыкивания» Кудинова и его приспешников имели целью удержаться у власти при последующих режимах и сохранить «политический капитал».

Повстанческое командование считало дни до объединения. Поручик Веселовский обещал, что оно произойдет не позже, чем через две недели, то есть к концу мая. Кудинов, которому говорливый авантюрист Веселовский понравился, все же не очень верил этому. С замиранием сердца ждал он, что ж начнется раньше: «кадеты» придут или ожесточившиеся казаки начнут невиданную свару между собой.

Счет времени пошел на дни.

4 (17) мая 5-я повстанческая дивизия пыталась прорваться через Хопер у хуторов Блинков – Скулябный, но была отбита огнем местных дружин.

4 (17) мая. На Восточном фронте красные заняли Белебей.

Козлов, Реввоенсовет Южфронта, Колегаеву, копия Сокольникову: «Белобородов давным-давно на месте и много раз мне телеграфировал из Морозовской. Удивляюсь бездеятельности и неосведомленности Южфронта. Не понимаю, почему не выписываете больше рабочих и переселенцев на Дон. Сообщайте два раза в неделю, насколько энергично идет призыв переселенцев и подавление восстания. Предсовнаркома Ленин»[390].

Командующий корпусом экспедиционных войск 24-летний Хвесин, парикмахер по специальности, начал подготовку к удару по мятежникам. 15-тысячный корпус его был растянут более чем на 500 верст по периметру, а над душой у него, помимо непосредственного начальника, командюжа Гиттиса, стояли Троцкий, Сокольников, Колегаев, Белобородов. Каждый требовал решительных действий, а решать и действовать надо было Хвесину.

19 мая телеграмма Г.Я. Сокольникову: «Наступление на Петроград удесятеряет опасность и крайнюю необходимость подавить восстание немедленно, во что бы то ни стало. Телеграфируйте, как идет дело – начала ли наконец работать высадившаяся дивизия, прибывают ли отправленные к вам воронежские и тамбовские коммунисты, не надо ли еще подкреплений и каких именно – подробнее и чаще. Проволочки опасны чрезвычайно. Предсовнаркома Ленин»[391].

Повстанцы, ожидая удара, отрыли линию окопов от Варваринского до Каргинской и Кружилинского. Их отряды выходили из-за линии окопов и обстреливали Скельный и Мешковскую. Но пока больших боев не было. 6 (19) мая все жители правобережья были предупреждены, что через 10 дней, если не придет помощь от «кадетов», начнется эвакуация на левый берег Дона.

Там, на левом, северном берегу Дона и повстанцы и экспедиционные войска проявляли активность.

6 (19) мая у хутора Еланского повстанцы силою до 3000 человек, 2 орудия, 8 пулеметов начали наступление на экспедиционные войска 9-й армии, но тоже были отбиты. На поле боя оставили 21 убитого. Хутор Еланский, зажженный артиллерийским огнем, горел весь день.

На северном направлении ночью с 6 на 7 (19–20) мая, пользуясь дождливой погодой, казаки налетели на хутор Котовский, где стояли 2 эскадрона и 3 роты красных. На оклик застав повстанцы ответили залпом и бросились лавой. Красные, потеряв 7 бойцов, бежали на хутор Девяткин, но по дороге были остановлены и брошены в контрнаступление. Казаки отошли.

Войска, посланные на подавление восстания, продолжали подтягиваться. Только части 33-й стрелковой дивизии были пока остановлены у Миллерово. Командование придерживало их в этом районе из-за боев, разгоревшихся на Донце и у Луганска.

Генерал Деникин начал наступление на Донбасском направлении.

7 (20) мая. Телеграмма Г.Я. Сокольникову: «Надеюсь, что столковались с Белобородовым. По-моему, ему надо остаться, дабы во что бы то ни стало помочь ускорению ликвидации восстания. Удивлен Вашим молчанием о дивизии, пришедшей Вам на помощь. Все Ваши просьбы будут исполнены. Извещайте чаще. Ленин»[392].

Совет Обороны принял постановление о мерах по подавлению восстания на Дону, в котором предложил РВСР представить в Совет Обороны к последующему заседанию, 26 мая 1919 г., доклад о подходе к месту восстания и о вступлении в дело 33-й дивизии и 1080 курсантов военных курсов.

Телеграмма Г.Я. Сокольникову: «Ваша телеграмма от 17 (Нр189) очень меня угнетает: Вы говорите только о “разложении” “эксвойск” и ни слова о дивизии (34, кажись), высадившейся для подавления восстания! Ни слова!

После наступления на Питер для нас подавление восстания, самое беспощадное, немедленное coute que coute (во что бы то ни стало. – А.В.), абсолютная необходимость…

Кончайте во что бы то ни стало скорее с восстанием!

Изо всех сил наляжем также на переселение на Дон из неземледельческих мест для занятия хуторов, создания respective (соответственно. – А.В.) укрепления тыла и прочее.

Курсантов тоже пошлем: вчера условился со Склянским. Ленин»[393].

21 мая. Телеграмма А.Л. Колегаеву: «Из телеграммы Белобородова от 20-го узнаю чудовищные вещи, будто приказы частям доходят через несколько дней, а броневики без горючего. Подтягиваю здесь, подтяните у себя. Тамбовский военком телеграфирует, что послал вам 669 коммунистов в Богучар и Усть-Медведицкую. Удивлен, что, имея их плюс 2000 курсантов, плюс дивизия, вы медлите с решительными действиями для подавления восстания, что необходимо немедленно. Телеграфируйте подробнее. Предсовнаркома Ленин»[394].

Кроме того, 8 (21) мая Ленин телеграфировал Троцкому: «Я лично настаивал бы на том, чтобы Вы еще раз заехали в Богучар и довели до конца подавление восстания, ибо иначе надежды на победу нет»[395]. Троцкий из Киева ответил: «Склянскому для Ленина. До начала решающей операции по подавлению восстания предполагалось занять дней 8 на подтягивание и перегруппировку войск. Поэтому затишье на этом фронте в порядке вещей. Не нужно дергать их, чтобы не было снова преждевременных наскоков. По прямому проводу выясню положение. В случае необходимости выеду на фронт»[396].