богата, тебе так легко найти жениха. Ведь Артем — красавчик. Ты же видела, как возле него женщины крутятся.

— Вот именно. Но большинство мужчин ищут богатых женщин. Собственно, как и женщины, — она исподлобья глянула на подругу.

— Вот не нужно на меня так смотреть. Я влюбилась, и, если бы Родион не был богат, меня бы это не остановило.

— Так уж и не волновало бы? А помнишь, как ты восторгалась, что три в одном?

— Конечно, соглашусь: когда в комплексе красота, любовь и богатство, естественно, это привлекает больше.

— Вот видишь, ты согласилась. А меня это унижает. Я хочу любить и быть любимой не из-за денег. У меня нет никакого желания тратить свое состояние на мужчину, каким бы красивым он не был. Ты же не забыла, что я могу видеть душу человека?

— Нет, не забыла.

— Я вижу, что Александр — мой человек. И сейчас он думает обо мне. Я это чувствую.

— Тогда почему ты обманула его?

— Ты так и не поняла… Я не хотела показывать свой дом, рассказывать, что я бизнес-леди, что папа у меня богат… Я видела, что он относится ко мне как к обыкновенной девушке среднего достатка и не может насмотреться. Так же, как и я на него. И поэтому меня не интересуют его деньги, которых, по-видимому, на счетах у него нет.

— Но ведь когда-то он узнает? Если, конечно, вернется.

— Он обязательно вернется, — задумчиво глядя в пространство, тихо произнесла Зорина.

Их диалог прервала Марта. Она позвала на ужин. Девушки послушно встали и прошли в столовую.

— Аня, останешься ночевать?

— Нет. Ночевать буду у Родиона. Сейчас позвоню, и он приедет за мной.

— Я рада за тебя, Аня. Только перестань быть наивной девочкой. Этот мир так сложен, и с таким характером, как у тебя, девушки нередко попадают в сложные ситуации. Но не будем о грустном.

Когда Родиону приехал за Аней, в дом заходить не стал. Та страшная для него ночь оставила свой след, и мужчина никогда больше не переступал порог этого дома.

Глава 25

Прошло три месяца. Вновь пришла зима с холодами и метелями. Возвращаясь с работы домой, Зорина в уединении и тишине черпала силы, окуналась в атмосферу, где ей дышалось привольно. Какое-то время она обдумывала все, что произошло за день, а потом подходила к мольберту, брала кисть и работала над начатой картиной. В доме было тихо, ничто не мешало мыслям множиться в ее сознании. Но чаще всего в минуты, когда никто не тревожил, девушка отдавалась мечтам. «Как же так, — размышляла она, — когда-то я мечтала о нарядах, драгоценностях, которые хотела бы купить, теперь могу их себе позволить, но все это отошло на задний план. Мне ничего не хочется покупать. Наверно, это одна из граней свободы — нет зависимости от вещей. Ничего не покупать, ничего не желать — значит, стать неуязвимой для судьбы. Но при этом я располагаю деньгами и знаю, что могу получить желаемое, стоит лишь захотеть. И это счастье, это независимость, еще одна грань свободы. Почему такие изменения во мне? — задавала она себе вопрос, и ответ всегда был один — Александр. — Дальнобойщик… Вероятно, он не так богат, как я, ценит каждый заработанный рубль, не разбазаривает его на пустые прихоти, но при этом не жаден. Он независим, и поэтому неуязвим. Его свобода в этом. Думая о нем каждый день, у меня меняются приоритеты. Я будто подстраиваюсь под его статус. Прошло три месяца, и ни одного звонка… Я схожу с ума. Смотрю на телефон, как на икону, и молю Бога, чтобы раздался именно его звонок».

На каждом новом холсте вырисовывается силуэт мужчины, Зорина придает ему образ Александра. Вот она с ним на море, вот они играют в теннис, сидят в кафе… Пока работала, девушка будто проживала с каждым наброском новую жизнь, а потом складывала в стопку один за другим готовые рисунки. Затем шла в комнату, где хранились ее картины, и лучшие аккуратно прикрепляла к стене.

С работы спешила домой, как на свидание, мечтала увидеть его хотя бы на своих рисунках. «Почему он пропал? Почему не звонит? Понимаю, уехал в длительную командировку… А вдруг с ним что-то случилось? Какой товар он перевозит… Не знаю… Работа опасная? Нет, не буду об этом думать, чтобы не накликать беду. Мысли материализуются. Позвонит, он обязательно позвонит… — успокаивала себя девушка. — Я люблю его, — признавалась она себе и тут же дополняла: — Смешно, но, видимо, так бывает. Мы такие разные. Я занимаюсь бизнесом, он дальнобойщик. Но какие у него манеры… Глаза добрые, ласковые… Голос, от которого подкашиваются ноги и хочется упасть в его объятия… А какой красавец… Вдруг у него кто-то есть?» — от этой мысли ее сердце болезненно сжималось. — Не может быть, чтобы у такого мужчины никого не было».

Зорина гнала от себя грустные мысли, но они навязчиво лезли в голову каждый день. Она перестала ходить в спортзал. Там все напоминало об их первой встрече, и игра не клеилась. Она была рассеянной. Хотелось спросить Алексея о приятеле, но гордость не позволила ей это сделать. «Да и кто я такая, — думала она, — чтобы спрашивать о мужчине, которого знаю один день…»

Устав, Зорина шла в спальню, засыпая, снова погружалась в мечты. Они были как живые существа, во мраке спальни летали над постелью. С каждым днем она все яснее понимала, что заболевает чувством, которое называется любовью.

В одну из ночей она проснулась от тихого знакомого голоса, звавшего ее по имени. Зорина в ужасе села на край постели. Прислушалась, глядя в темноту, и ей показалось, что бабуля стоит в углу комнаты в черном платье и белом платке, завязанном на узел под подбородком. Лоб, глаза, нос, были как темное пятно, только рот открывался, пытаясь что-то сказать. «Нет, мне приснилось… — стараясь унять дрожь, подумала она. — Такое и раньше бывало… Давно она меня не беспокоила. Но как тревожно прозвучало мое имя…»

Девушке стало страшно. Раньше она не боялась таких видений, но сейчас ее тело похолодело. Зорина залезла под одеяло с головой и почувствовала, как над ней пронесся вихрь холодного воздуха. Она крепко вцепилась в край одеяла, чтобы ветер не сорвал его, и в это мгновение четко услышала голос бабушки: «Ты не продолжила мое дело. Я мучаюсь в аду. Твоя любовь принесет тебе несчастье…»

— Уходи. Не тревожь меня. Уходи, — бормотала Зорина под одеялом.