— Не может быть!

— Может! — заорал Герман. — Может, б…! На, убедись!

Яша дрожащими руками вырвал у приятеля прибор, вцепился взглядом в светящийся экран, закусил губу.

— Где мы?

— Вот эта точка.

Суди по карте, Левый мыс остался в километре позади.

— Это невозможно! Невозможно!!

— Смотрите, — глухо произнес Володя.

Вопреки всем рассказам, она не падала. Не чертила по ясному, усыпанному звездами небу красивую огненную дорожку. Она просто повисла над выступившим далеко в реку мысом и окутала вековые сосны величественным, царственным светом. Мерцала земля, обрамленная лазурными волнами, важно переливались янтарем толстенные стволы, нежным изумрудом светились кроны.

День, наступивший в ночи. Свет, разогнавший мрак.

Яшка швырнул навигатор на землю и тоскливо завыл.

— Прости меня, — тихо сказал Борода. Лена опустила глаза:

— Хорошо. Но больше об этом не будем.

И прижалась к Михаилу. Тот спокойно положил руку на плечи девушки. Вдохнул запах волос.

Андрей кивнул, поднялся, побрел к своей палатке. Света осталась. Тихонько шептала что-то, слушая плеер, и не сводила глаз с огня. Как и хмурый Женька.

— А у нас скоро свадьба, — вдруг сказал Гарик.

— Давно пора, — весело буркнула Лена. Сашка рассмеялась, ткнулась лицом в плечо своего мужчины. Ей было тепло.

— Спасибо, — прошептал Михаил.

Стоявшая у деревьев Лукерья улыбнулась, кивнула и медленно скрылась среди деревьев.

* * *

Говорят, когда падает звезда, нужно успеть загадать желание. Проследить за огненной дорожкой, что рисует она в ночном небе, и поверить.

Поверить.

И тогда все получится. Все, что захочешь, — получится.

Но ведь звезды только освещают то, что видят на земле. На одно короткое мгновение рассекают они тьму, дарят тебе свой свет.

Свет…

И смотреть надо не на них, а на тех, кто рядом.

Путь Самурая — это смерть.

В ситуации «или — или» без колебаний выбирай смерть. Это нетрудно. Исполнись решимости и действуй. Только малодушные оправдывают себя рассуждениями о том, что умереть, не достигнув цели, означает умереть собачьей смертью. Все мы желаем жить, и поэтому неудивительно, что каждый пытается найти оправдание тому, чтобы не умирать. Но если человек не достиг цели и продолжает жить, он проявляет малодушие. Он поступает недостойно. Если же он не достиг цели и умер, в этом нет ничего постыдного. Такая смерть есть Путь Самурая. Если каждое утро и каждый вечер ты будешь готовить себя к смерти и сможешь жить так, словно твое тело уже умерло, ты станешь подлинным самураем.

Тогда вся твоя жизнь будет безупречной.

* * *

— Знаешь, я все-таки возьму эту лилию.

— Непрактично, — заметила Галка. — Здесь одна луковица, а стоит она почти столько же, сколько три вот этих.

Ольга задумчиво повертела в руке пакет — действительно, один корень, посмотрела на картинку, изображавшую роскошный золотисто-красный цветок, и покачала головой:

— Он красивый.

— Непрактично, — повторила подруга.

— Красота стоит денег.

Галка хмыкнула, но ничего не сказала, лишь выразительно посмотрела на подругу. И было непонятно, что именно вызвало усмешку: упрямство молодой женщины или забитая до отказа тележка, в которой вперемешку лежали будущие лилии и хризантемы, георгины, гладиолусы и розы. Корешки, семена, рассада — создавалось впечатление, что Ольга собирается открыть оранжерею, что, впрочем, было не так уж далеко от истины. Три месяца назад она стала мамой, предстоящее лето планировала провести на даче, вот и решила приукрасить участок цветами.

— Ты хотела взять траву для газона, — напомнила Галка.

— Да. — Ольга в последний раз окинула взглядом полки и толкнула тележку: — Пойдем.

Огромный супермаркет сети «Мир садовода» был подлинным раем для любителей покопаться в навозе. Здесь они могли отыскать любую мелочь для услады души: саженцы, газонокосилки, удобрения, горшки, семена, шланги — в общем, все, что могло расти, и все, с помощью чего за растущим ухаживали.

— Какие красивые! — восхитилась Ольга, останавливаясь у полок с карликовыми деревцами. — Прелесть! Это бонсай?

— Ага, — со знанием дела подтвердила Галка. — Красивые, но дорогие, заразы!

— Они не вырастают?

— Нет. — Галка оставила свою тележку и подошла к полкам. — Комнатные растения.

— Фикусы.

— Да, тоже деревья.

— И тоже маленькие.

— Не в размере счастье.

Женщины переглянулись и одновременно прыснули.

— Мне Гера подарил бонсай на Восьмое марта.

— И как?

— Растет. — Галка медленно прошла вдоль полки. — Красивый.

— Осенью листья сбросит?

— Через полгода узнаем.

Женщины снова рассмеялись.

Галка, в отличие от подруги, садоводством болела по-настоящему, и новые растения в ее квартире появлялись не реже раза в месяц. Она-то и подсказала Ольге, как приукрасить дачный участок.

— А это что?

— Где? — Галка подошла к деревцу, на которое указала подруга. — Это? — Прищурилась. — Впервые вижу.

Понравившееся Ольге деревце не было красивым, скорее — изящным. Основательный ствол, крепкие ветви — оно твердо стояло на земле, и весь его вид говорил о надежности и спокойствии. Ольга вдруг подумала, что налети сейчас ураган — не шелохнется бонсай, не вздрогнет, останется стоять, как стоял. И в то же самое время при взгляде на деревце не возникало ощущения простоты или грубости. Перед женщиной был не бункер, а замок — крепкий, неприступный, но элегантный. Изящный. А длинные узкие листья напоминали знамена, развевающиеся над башнями и зубчатыми стенами.

— Красота какая! — Галка восхищенно улыбнулась и прочитала надпись на ценнике: — «Сердце Самурая»! Никогда не слышала.

— Оно мне нравится. — зачарованно произнесла Ольга.

— Бонсай на открытый грунт не высаживают, — торопливо поведала знающая подруга. — Это комнатное растение.

— Ты говорила, — кивнула Ольга. Взгляд ее стал решительным и упрямым. — Беру! Будет стоять в доме.