Да, отношение ее к Люку разительно изменилось с тех пор. Это началось в ночь их возвращения, когда он поклялся хранить и оберегать то, что принадлежало ему, а значит, и ей, защищать и оберегать ее самое. Прошло уже много лет с тех пор, как Кора перестала чувствовать себя уверенной в своем собственном будущем, как утратила веру в свой завтрашний день. Люк помог ей снова обрести эту уверенность, и за это она была благодарна ему.

Когда он отправился на поиски Шебы и привел ее назад, как обещал, Кора поняла, что этот человек все сделает так, как поклялся сделать. Ее доверие к нему росло с каждым днем, с каждым новым камнем, положенным в стены Вулфриджа, и она с радостью чувствовала, как крепнет их семейный союз.

До тех пор, пока Жан-Поль не высказал ее собственные слова, Кора еще недостаточно ясно понимала все это, недостаточно четко сознавала, насколько же сама она за последнее время изменилась.

Люк все так же сурово смотрел на брата, и Жан-Поль, почувствовав себя неловко под этим тяжелым взглядом, поставил свой кубок.

– Неужели ты никогда не поверишь в мое раскаяние, Люк? Тебе гораздо легче ненавидеть меня, чем простить.

– Я не питаю к тебе ненависти, Жан-Поль, но и не доверяю тебе. Если хочешь покаяться, ступай к исповеднику. Я же позволяю тебе оставаться здесь, но не могу еще полностью доверять.

– Это меня и не удивляет. – Жан-Поль хмуро поглядел на брата. – Ты в самом деле все больше становишься похож на нашего отца.

– Замолчи!

Люк буквально зарычал от ярости и, размахнувшись, ударил брата по лицу. Жан-Поль зашатался и упал на колени, а Шеба вскочила, настороженно вытянув морду вперед. Кора окликнула ее и ухватила руками за шею.

– Люк, перестань! – закричала она. – Ведь это ничего не решит.

Но Люк, не спуская глаз с брата, коротко бросил:

– Иди к себе в комнату, Кора. Это не для твоих глаз и ушей. И забери с собой эту проклятую волчицу. Иди, я сказал!

– Люк, не забывай, что твой друг лежит раненый в соседней комнате. Не время сейчас выяснять отношения с братом, да еще на глазах у всех. Не делай этого, Люк. Все проблемы, которые есть между вами, можно мирно разрешить.

Тыльной стороной руки Жан-Поль отер кровь с угла рта и спокойно произнес:

– Ну что же, брат, я не стану злоупотреблять твоим гостеприимством. Я покидаю твой замок.

– Вулфридж не церковное убежище и не постоялый двор, Жан-Поль. Это твоя тюрьма. И ты никуда не уйдешь отсюда, пока я сам не позволю тебе уйти.

Кора беспомощно глядела на мужа. В нем не было сейчас никакой мягкости, ни малейшей снисходительности, а только суровая несгибаемая воля и решимость, которая одновременно и пугала и печалила ее. Но все же она понимала его, потому что чувствовала то же самое после смерти Вульфрика, когда осталась одна среди подстерегавших ее всюду опасностей и предательства. Да и как она могла сказать Люку, что он не прав, если сама относилась к Жан-Полю с недоверием.

Не сказав больше ни слова, Кора поднялась и, кликнув Шебу, вышла в соседнюю комнату и захлопнула за собой дверь. У каждой медали есть две стороны, и любые решения нужно тщательно взвешивать.

Временами она не знала уже, кому довериться, и готова была не доверять никому.

Размолвка все так же разделяла Люка и его брата, когда Роберт с Амелией решили отправиться в Шотландию за неделю до начала марта. Погода улучшилась, снег уже начинал таять, но по-прежнему дули холодные ветры.

Выйдя попрощаться с Робертом, Кора испытала грусть при мысли, что он уезжает – все-таки он очень оживлял жизнь в Вулфридже, которая не была столь уж веселой сама по себе. Они поговорили немного, дожидаясь, когда оседлают лошадей.

– Вы приедете снова, сэр Роберт?

Усмехнувшись, он метнул взгляд на Люка.

– Если ваш суровый супруг и повелитель позволит. Боюсь, я и так слишком злоупотребил вашим гостеприимством.

– Конечно, злоупотребил, – с улыбкой вмешался Люк. – Но в следующий твой приезд я все равно заколю жирного тельца, поскольку успею уже позабыть, до чего ты мне тут надоел.

– И на том спасибо. Впрочем, женившись, ты стал похож на степенного человека. Позаботься о своей очаровательной жене.

– В этом можешь не сомневаться.

Люк перевел взгляд на леди Амелию, которая уже сидела на лошади, закутанная в дорогие меха, и любезно попрощался с ней. Она кивнула, чтобы он подошел поближе.

Кора слегка напряглась, но постаралась не показать, до какой степени ей противны эти уловки Амелии. Люк подошел к ней, и поскольку был очень высок, то Амелии пришлось лишь слегка склониться с лошади, чтобы дотянуться до него. Она провела по его лицу своей изящной рукой в перчатке и задержалась на подбородке, а ее нежный шепоток донесся даже до Коры:

– Ты делаешь хорошую мину при плохой игре, Люк, но я восхищаюсь тобой. Твоя супружеская верность говорит о твоей чести, но я не оставила еще надежды когда-нибудь…

– Вы питаете тщетную надежду, миледи, – перехватив ее руку, сказал Люк. – Я женат и не расстанусь со своей женой.

Вздохнув, Амелия печально улыбнулась:

– Ты благородный рыцарь, и я всегда уважала тебя за это. Если бы не моя дурацкая игра, ты мог бы быть счастлив со мной. Как я сожалею, что легкомысленно отвергла тебя, но поверь, все это было не из-за недостатка любви, а от избытка ее. Я надеялась вдохновить тебя этим на поступки, достойные тебя. Жаль, что ты живешь в браке без любви, когда мог бы испытать настоящее счастье со мной.

Кора стояла окаменев. Ей стоило огромных усилий вести себя так, словно она ничего не видит и не слышит; а они разговаривали по-французски и, значит, были уверены, что их разговор ей непонятен. И все же она уловила быстрый взгляд, брошенный на нее Робертом. Если он и заподозрил, что она поняла их беседу, то не выдал ее, и Кора была признательна ему за это.

– Твои надежды беспочвенны, Амелия. – Голос Люка звучал глухо от волнения или негодования, Кора не могла бы сказать. Он небрежно отвел руку Амелии от своего лица и отступил на шаг. – Я желаю тебе счастливого пути и надеюсь, что ты будешь довольна своим браком. Маловероятно, что мы встретимся снова.

Легкая улыбка пробежала по губам Амелии.

– Мы можем увидеться раньше, чем ты думаешь, прекрасный рыцарь. Так что не теряй надежды!

Говоря это, она бросила на Кору торжествующий взгляд, но та не только не смутилась, а взглянула на нее с такой надменностью, что Амелия скривила губы и, взяв поводья своей лошади, направила ее к воротам.

Люк с улыбкой подошел к Роберту.

– Доставь эту леди поскорей ко двору Малкольма, дружище. Пусть она лучше там оттачивает свои таланты.

– Постараюсь. Она и мне уже вот так надоела. – Роберт чиркнул себя ребром ладони по горлу. – Теперь она поносит меня за то, что я по глупости разбил себе голову у тебя в коридоре.