Они еще какое-то время возились, а когда я уже начала дремать, дернули меня за хвост.

— Из комнаты ни ногой, ни лапой, ни крылом, ни тем более носом. Увижу твой рыжий хвост за пределами этой комнаты — посажу на цепь.

— Угу, на хлеб и воду, — зевнула я, широко раскрывая пасть.

Но стоило Рейвару отвернуться и пойти к двери, ухватила одну из подушек зубами и метнула во вредного полукровку. Что удивительно — попала. Причем чуть пониже спины, по многострадальному месту. Не дожидаясь мести, я взвизгнула от страха и полезла поглубже в гору подушек, прячась от большого, опасного, но очень соблазнительного мужчины.

Но кротом мне не быть, к тому же пытаться рыть диванную обивку не было смысла. Послышался протяжный стон рвущейся под когтями ткани, но и она не удержала, когда меня схватили за шкуру и куда-то закинули.

— Спи и не возникай, — хмыкнул Рейвар. — И еще — не смей лазить по моим вещам. Это может быть опасно для твоего любопытного носа.

Довольные полукровки ушли, а я обнаружила себя на кровати.

А что, тут мягче и удобнее, чем на диванчике, — есть куда крылья приткнуть, они мне вечно мешаются. Да и пахнет… как же здесь пахнет! Его волосами, его кожей, его телом…

Лиска, ты влюбленная кошка, разомлевшая на солнышке.

— Сколько можно спать?

Я повела ухом. Ходят тут разные. Хотя… запах еды приятно щекотал ноздри. Подождав немного, желудок самолично отправился будить мозг, отчего меня слегка затошнило. Продрав глаза и потерев мордочку лапой, я с интересом стала наблюдать, как пухленькая женщина в форме прислуги расставляет на круглом резном столике тарелочки и стаканчики. К ароматам добавилась визуальная картинка, и есть захотелось еще сильнее.

— Завтракай, — заявил Вареник, усаживаясь за свой огромный письменный стол. — Через час мы выезжаем.

— Куда? — опустила я уши.

— Официально — в Каменный Грифон. И не морщись так, сперва дослушай. Отправитесь в замок на пару с Нейллином. Я приставлю к вам охрану, и вы будете под присмотром и в безопасности, пока мы не разберемся с этой войной. Осталось только написать приглашение Даянире, пусть возьмет дочерей и присоединится к вам. Скучно не будет.

— Я туда не поеду!

— Тебя никто не спрашивает. Без своей рыжей подружки Нейллин отказывается покидать столицу. А жизнью сына я рисковать не намерен.

— А моей психикой, значит, можно?

Рейвар, наконец, оторвался от бумаг и поднял на меня взгляд шоколадно-коричневых глаз:

— Странная ты, Лисавета. О собственном племени ничего не знаешь, ведешь себя… как человек. Да и говоришь в такой же манере. А уж о твоем отражении в зеркалах я вообще молчу.

— Нормальное отражение, — насупилась я. Потом заметила, каким маниакальным блеском загорелись его глаза, и поняла — надо врать. Причем красиво и витиевато, чтобы ложь была совсем уж бредовой. — И вообще, не знаю, как это получилось. Сидела, никого не трогала, починяла при… То есть просто подумала, что всего этого могло бы не быть, если бы я была простым человеком. Ну, покусали бы маркграфские песики, ну посидела бы на дереве — все легче. Дуру девку вы бы бесы знает за кого не приняли, а в хвису за хвост вцепились. И вообще, не будь я хвисой… осталась бы дома. Пусть не летала бы, но и от всех подряд бы не бегала. — Так, давим на жалость: — Тут, куда ни придешь, ничего хорошего не услышишь, все только о воротнике и думают. А я жить хочу, между прочим. Вот и подумала, лучше мне человеком быть. Тут зеркало и начало хулиганить. Может, оно какое волшебное было, а? — с надеждой посмотрела я на задумчивого Вареника.

— Я проверял — простое зеркало.

Эх, жаль, что в этом виде плечами не пожмешь — только крыльями помахать можно.

— И вообще, чего ты мне зубы заговариваешь? — Встав на задние лапки, передними я оперлась о край крепкого деревянного стола и заглянула в бесстыжие варениковские глаза. Зря! Чуть не поплыла от легкой насмешки цвета молочного шоколада. — Никуда я не поеду, слышишь?

— Не глухой. Вот только если ты не поедешь, мне придется запереть тебя подальше и поглубже. Будешь с Маришат через стенку перестукиваться. Такое времяпрепровождение тебе больше нравится? Чего скалишься? Находиться без присмотра я тебе не позволю. Это слишком опасно… для окружающих. — Он нагнулся над столом, едва ли не ложась на него. И прошептал мне в мордочку: — Особенно зная твою тягу к приключениям на свою хвостатость.

— Сейчас нос откушу, — пригрозила я.

— Ты и без того оставила на мне достаточно меток, Лисенок. Посмотри вон туда, — кивнул он в сторону. — Узнаешь эту милую безделушку?

Я скосила глаза, но потом вздрогнула и, кажется, даже улыбнулась, свесив набок язык. На одной из полок с книгами стояла красная чаша, поддерживаемая тремя летучими мышками.

— Моя пре-элесть!

Все, теперь из меня можно вить веревки любой длины и расцветки.

— Я отдам ее тебе, если ты не будешь упрямиться и поедешь с Нейллином в замок.

— Да хоть на край света! — закивала я.

Рейвар нахмурился, наверняка прикидывая, как далеко мог на самом деле меня послать.

— Забирай. Но только своими руками, — ухмыльнулся он.

Чашу я, конечно же, достала. Но и Рейвар знатно развлекся, наблюдая за мной, пока я искала, где бы перекинуться, так чтобы не засветиться, а потом куталась в одеяло. А уж когда пыталась дотянуться до высокой полочки, вообще смеялся в голос. Но едва я вцепилась в чашу с довольным видом золотодобытчика, отхватившего огромный самородок, поинтересовался:

— И стоило это таких выкрутасов, если вчера сама же на мне голая висла? Ладно, одевайся, вещи на том диване, и завтракай. Время поджимает.

Он вернулся к своим письмам, а я изобразила послушную девочку. Одежда была из той, что мне Ангела подгоняла, — удобный костюмчик для верховой езды, как она его назвала. Для меня это просто тройка — шерстяные бриджи, жилет и курточка, все в коричнево-зеленую клетку. Рубашку принесли тоже весьма щегольскую — шелковую, цвета темного шоколада, с широкими рукавами и высокими, до самого локтя, манжетами, расшитыми, как и воротник, осенними листьями и цветами. С минуту я рассматривала эту прелесть, а потом осторожно надела поверх той маечки, которая здесь вместо нижнего белья.

Однако у меня тут же возникла проблема — самой ряд мелких пуговичек на манжетах было не застегнуть. Повздыхав немножко, пошла к Рейвару, который упорно делал вид, что до моих выкрутасов и восхищенных визгов ему нет никакого дела.

— Пожа-алуйста, — попросила я, протягивая руки.

Вареник вздохнул, отложил перо и на удивление ловко застегнул все пуговички.

— Спасибо!

Но так легко меня не отпустили. Рейвар сжал запястья, рассматривая занятную вязь вышивки на ткани. У меня от такого контакта мурашки по спине побежали. А если вспомнить, на что способны эти пальцы…