— Аня, принеси пожалуйста острые ножницы. — Крикнул в глубь коридора Алексей. Через несколько минут девушка появилась у дверей кухни, держа в руках требуемый предмет и по просьбе Нертова снова вышла.

В глазах риэлтера впервые проявился отчетливый страх, связанный с удивлением. Между тем Нертов взялся за ножницы.

— Бить тебя не буду, но акт мелкого хулиганства — совершу, — сказал он и в трех-четырех местах подрезал брюки Игоря Дмитриевича в верхней части. — Не дергайся, иначе чего-нибудь отхвачу ненароком. Это тебе на память о сегодняшнем визите. Увидят тебя в таком виде во дворе, буду только рад. Тем более, репутация гомика тебя не пугает. А теперь убирайтесь оба. Своему мальчику развяжешь руки на лестнице. Быстро, пока я еще чего-нибудь не придумал… Да, совсем забыл, — Нертов старательно обшарил карманы визитеров, извлек оттуда паспорта, затем набрал несколько цифр на трубке телефона, — запишите данные… Выйдут через несколько минут… Будут вести себя прилично — не трогайте… И подготовьте о них полную информацию…

…Тихо ругаясь и придерживая руками полоски ткани, из под которых виднелись белые трусы, Игорь Дмитриевич вместе со связанным «шкафом», двинулись к двери.

Когда гости удалились, Нертов обернулся к Ане. На лице девушки была видна печаль и улыбка одновременно.

— Мне придется тебя огорчить, — обратился к ней Алексей. — Скажу как юрист: выгнать его без трусов, пожалуй, единственная угроза, которую я могу немедленно исполнить. Что же касается квартиры, уверен, все неприятности кончились. Хотя, на всякий случай, тебе (и, конечно же дедушке!) придется обзавестись телохранителем. Исключительно для моего собственного спокойствия. И, видит Бог, ты не догадываешься, о ком идет речь.

— Догадываюсь, — тихо ответила Аня и вдруг неожиданно для себя самой поцеловала Нертова, — спасибо за все.

Елена Азартова, как правило, не приезжала на работу слишком рано. Она не раз читала в специальных журналах, посвященных искусству менеджмента и, даже слышала от знакомых, что это неправильно. Начальник обязан быть в своем кабинете раньше всех, чтобы отличать ранних пташек от опозданцев. Впрочем, самый старательный работник, узнав, что Сам уже прибыл в фирму, будет смущен и отныне постарается доказать свою прилежность, хоть раньше, казалось, что он достиг пределов возможного.

Пусть знают, что Главный получает не зря свою огромную зарплату и ругает бедных подчиненных по поводу и без! Мы еще спим, а он уже думает за нас.

Однако Лена не воспринимала всерьез подобные методы наглядной агитации и пропаганды. Хватит того, что она самая последняя покидает рабочее место и закрывает кабинет, когда большинство сотрудников уже вошли в свои квартиры.

Впрочем, за последние дни, измученная неизвестностью и страхом, она и с работы-то уходила часа в четыре пополудни, а являлась в фирму не раньше, чем к двенадцати. Если вообще являлась.

Сегодня было исключение. Уже к девяти утра, когда на своем месте были лишь секретарша Сашенька, да уборщица, еще не закончившая свой полезный труд, Азартова прибыла в офис. Немного посидела в кресле, равнодушно глядя в окно, приказала Сашеньке сварить крепкий кофе, почти не притронулась к нему и, не вставая, задремала.

Как ни странно, именно ради этого она и приехала на работу. Дома не спалось: кусали комары, шумели машины под окнами. А главное, голова была забита самыми ужасными мыслями. Лена каждый раз вздрагивала, слыша шум лифта, — не остановится ли на ее лестничной площадке. Еще больше ее пугали шаги по лестнице. Ведь лифтом пользуются, обычно, те, кто уже знает этаж и квартиру. По лестнице поднимаются идущие в первый раз…

При этом вспоминались все статьи и телепередачи про заказные убийства. Как Лена не боролась сама с собой, она не могла думать о чем-то другом. Убивают всех: предпринимателей, управленцев, офицеров милиции, даже священников. Иногда «за компанию». Но к ней это не относится, ведь заказали-то, в данном случае, именно ее.

Азартова даже не могла успокоить себя тем, что согласно тем самым «криминальным» статьям, убийства происходят, как правило, с утра, когда жертва, ничего не подозревая, выходит из квартиры. Нет, она дрожала и все, услышав медленно ползущий лифт.

На работе же было гораздо спокойнее. Уже три дня, как неизвестный придурок из «Верховной Рады» не звонил в офис, угрожая немедленным взрывом. Там были все свои, даже больше того, появилась дополнительная защита. Вчера вечером Нертов заявил, что пришлет своего человека с именем, которое тут же вылетело у Лены из головы, чтобы тот побродил вокруг офиса, осмотрел кабинет на предмет наличия «жучков» и дал экспертную оценку: стоит ли бояться каких-нибудь неожиданностей.

Лена продолжала дремать возле уже остывшей кофейной чашки, когда в комнату вошла секретарша. Сашенька около минуты простояла возле начальницы, потом деликатно кашлянула.

— Елена Николаевна, к вам пришел господин Баскин.

Пробуждение Лены было мгновенным. Имя Иосифа Виленовича произвело на нее такое впечатление, что она вздрогнула, и чуть не опрокинула чашку.

— Кто, Баскин? Хорошо. Пусть войдет. Нет, Сашенька, лучше через минуту. Скажи: я говорю по телефону.

Секретарша вышла и мощная, обитая кожей дверь, заглушила ее ответ. Азартова вздохнула, одним залпом допила кофе, поперхнувшись им, прокашлялась и выпрямилась в кресле. Как бы ей не был противен этот визитер, встречать его полагалось с уважением и достоинством.

Баскин оригинальностью не отличался. Сперва минут десять он болтал о всяческой чепухе. Правда, делал это он как-то по-садистски, к примеру, выругав сегодняшнюю погоду, тут же вспоминал о том, как три года назад в этот же день было солнечно в Гаграх или в Барселоне. Так как собеседник в ближайшее время не собирался менять питерский дождь на солнечную Испанию, то испытывал не просто дискомфорт, скорее желание, выставить Иосифа Виленовича в шею или чем-то заткнуть ему пастью.

Ничего такого Лена не сказала. Она просто рассеянно слушала, приказав Сашеньке сварить еще два кофе.

Потом Баскин, без всякого перехода, как он всегда и делал, перешел на более актуальные проблемы.

— Понимаете, Леночка, мне придется вас огорчить. Нет, нет, договоренности в силе. Свою часть работ на нашей карельской даче я сделаю. Но лишь через две недели. Вы должны меня понять, время летнее, поджали сроки по двум другим, более ранним заказам. Вы не хуже меня понимаете: самое главное уметь расставлять приоритеты, особенно в нашем деле.

Лена чуть не задохнулась от злости. Притащиться сюда ранним утром, ради того, чтобы выслушивать объяснения этого урода! Что ему мешало сказать то же самое по телефону? Причем, желательно ближе к вечеру.

Азартова была настолько зла, что чуть было, не выплеснула все на несчастную секретаршу, которая принесла кофе, забыв положить на поднос салфетки. Впрочем, к чести руководительницы «Капители», надо заметить, что она сдержалась. Ведь во всем виноват Баскин. Отлично, пусть он и получит по заслугам!