Минут через пять бомж был на месте происшествия. Обломки еще горели, запах был мерзкий, такой, после которого человек имеет шанс надолго стать вегетерианцем.

Один из пассажиров уничтоженного автомобиля был жив, во всяком случае дяде Васе удалось нащупать на его шее тоненькую ниточку пульса. Бомж взглянул на потерпевшего и печально вздохнул: не бросишь же. Думал найти клад, а теперь надо вызывать «скорую», понимая, что в самой ближайшей перспективе придется проститься с прежним уютным жильем. Сам виноват, нечего было заранее щелкать клювом.

Перед тем, как направиться в сторону дороги, дядя Вася наклонился над вторым телом. Судя по его позе, сомнений не было — это труп. Дядя Вася, сам обгоревший в детстве, понял сразу: этому мужику раньше не повезло на пожаре. Или, наоборот, крупно повезло. Но сегодня от своей судьбы он не ушел.

Подумав, дядя Вася снял с руки трупа золотой «Роллекс». Должно же ему самому сегодня хоть в чем-то повезти?..

* * *

Уже с порога Нертов понял, что каждый телефонный звонок или звонок в дверь стал для Ани пыткой. Девушка открыла не сразу, сначала она долго разглядывала Алексея в глазок, будто не верила, что это он. Открывала медленно, ее руки явно не слушались, а когда дверь открылась, Алексей увидел, что девушка вся дрожит.

— Наконец-то ты, Леша, с тобой мне спокойнее, — прямо с порога сказала она.

Нертову стало стыдно, ведь он заглянул к ней совсем ненадолго. Этакий рыцарь на час. Еще он понял, что как бы не было бы ей с ним спокойнее, она никогда не предложит ему остаться для собственной защиты. Пусть поймет это сам.

Алексей разделся, заглянул в комнату, поздоровался с дедом и прошел на кухню. К его удивлению, абсолютно ничего не напоминало чудовищный погром, произошедший утром. Аня сама починила раковину, привела в порядок мебель, а на недавно вымытом полу, сколько не всматривайся, нельзя было обнаружить даже самый маленький осколок. С некоторым трудом, Алексей заметил на стене крохотное пятнышко — отбитый кусок штукатурки. Именно об это место ударилась одна из брошенных тарелок.

Появилась Аня, успевшая переодеться. Она поставила чайник на плиту.

— Извини, Леша, к чаю и подать-то нечего, кроме варенья. Я в магазин решила не ходить. Боязно.

«Вот дубина-то! Как же я не сообразил, что она оказалась в осаде. Кстати, сам же ей и рекомендовал не выходить из дома».

— Спасибо, Аня, варенья не хочу. Давай лучше я сгоняю в гастроном и пополню твои запасы.

Девушка так и не успела обсудить это предложение, как в дверь позвонили. Аня вздрогнула и инстинктивно прижалась к Алексею. На одну секунду, он вздрогнул тоже и неожиданно для себя прижал ее к себе как ребенка. Как дочку.

Или нет. Как женщину. Как очередную женщину, которую ему придется защитить.

Волна энергии окатила Нертова. Он выпрямился, отстранил Аню, показал на дверь.

— Иди и открывай спокойно. Я здесь покурю.

Все еще дрожа девушка поплелась в коридор. Открыть спокойно ей не удалось. Послышалась возня, грубоватый бас, потом Алексей увидел ее, пятившуюся по коридору. Перед ней, буквально толкая, шел огромных размеров парень, столь широкий, что фигура второго гостя еле просматривалась из-за этой туши. По описанию Ани, второй гость и был тем самым Игорем Дмитриевичем.

Амбал остановился лишь на пороге кухни. Игорь Дмитриевич подал голос из-за спины.

— Здрасьте. А это чего за номер в программе? Анечка, что это за сюрприз? Твоя крыша, твой адвокат или твой бой-фрэнд?

Нертов встал с табуретки и повернулся в сторону гостей.

— Вообще, я п-по жизни защитник слаб-бых и обиженных, — сказал он, нарочито заикаясь, — Рыц-царь, понимаешь. Защ-щаю их от подонков. А вы, вообще, кто, хор-рошие люди или под-донки?

При этом Нертов, вспомнив уроки старого знакомого — бывшего командира спецподразделения «Бэта», встал в какую-то непонятную а-ля боевую позу. При этом он расставил ноги, как старый морской волк на палубе шхуны и абсолютный лох в мире единоборств.

Игорь Дмитриевич кивнул. Чутье не обмануло Алексея: амбал двинул ему ногой в пах. Точнее, попытался это сделать. Нога противника была немедленно перехвачена, зажата, вывернута, после чего амбал аккуратно вошел головой в многострадальный паркет. В последнюю секунду Нертов подумал, что поторопился: можно было провести полноценный болевой прием, чтобы эта скотина ближайшую минуту не могла ни о чем думать, кроме своей ноги.

«А-а, на фиг, все равно он думать был неспособен». — Алексей сделал шаг вперед, к валяющемуся на полу врагу. Но тот проявил совершенно неожиданную для такого амбала прыть, выстрелил ногой в Нертова из положения лежа. В последний миг Алексей отскочил в сторону и удар, направленный в голень, угодил в переднюю часть бедра. Нога одеревенела сразу.

«Правильно, сам дурак, — подумал Юрист, — сколько учили: добивать сразу, а все жалею». Но уже было поздно и теперь требовалось срочно что-то придумывать, пока туша не использовала свое преимущество.

Нертов не привык размышлять во время боя, однако теперь у него возник непредвиденный тайм-аут продолжительностью в две-три секунды. Он внимательно вгляделся в лицо противника и пришел к твердому выводу: парень зол как черт, так как чувствует себя опущеным — видимо его давно никто не сбивал с ног. Другой был бы рад, что уравнял шансы, после первоначальной ошибки, но тот, видимо, считал все свои неприятности недоразумением.

То, что задумал Нертов, было не совсем по рыцарски, и не по джентельменски. Однако за его спиной стояла Аня и проиграть бой он не мог себе позволить.

— Встань, дебиленок, — почти ласково сказал он. — Встань, пока я на тебя не справил нужду. — И с этими словами Нертов плюнул на поверженного противника.

Расчет оказался верным: вместо того, чтобы вставать осторожно, прикрываясь, амбал взлетел как птичка и это было очень серьезной ошибкой. В ту же минуту Нертов нанес удар ногой (как она болела!). Амбал инстинктивно прикрывал лицо и нога Алексея врезалась именно туда, куда его противник хотел ударить в первый раз.

Дальнейшее было делом техники и отнюдь не джентельменством. Правая нога у Нертова болела так, что он пинал только левой. Этого оказалось достаточным и после второго удара в голову, туша бандита со страшным грохотом снова рухнула на пол, где уже основательно затихла. Алексей перепрыгнул через поверженное тело и оказался лицом к лицу с Игорем Дмитриевичем.

— Я буддист, — спокойно сказал тот, хотя глаза бегали со страхом. — Я вообще не дерусь.

— А вам никто не говорил, что большие шкафы громко падают? — Яростно осведомился Алексей, представляя, как сейчас нанесет удар в мерзкую физиономию.

Однако желание пропало. Людей, которые не сопротивлялись, он, кажется, еще не бил ни разу в жизни.

— Тогда сядь на кухне в позе лотоса и не сходи с места, пока не разрешу. Шевельнешься — переломаю ноги, а потом утоплю в унитазе.