Но уже не как падший ангел, а как мудрый наставник, который точно знал, что теперь работы у гробовщиков станет меньше. А поводом для улыбок у детей — больше.

* * *

— И вы представьте! — возмущался Люцифер. — Целый город на свободу отпустил! А у нас потом недобор. Работать некому, котлы стынут. Черти не кормленые, бесы волнуются. Так одного-двух десятков городов не досчитаешься и всё, анархия, беспорядки. Так следом и ад развалиться без пополнения. Души они ведь что? Материал! А без материала демоническая стройка быстро встанет.

И Люцифер начал так активно размахивать куриной ножкой в руке, негодуя, что пришлось прервать рассказ.

Пукс терпел до последнего. Но когда жестикуляция адского босса усилилась, терпение привратника с собачьими повадками, привитым на Земле, лопнуло.

— Ам! — сказал демонический пудель, сомкнув челюсть на ладони Люцифера.

— А-а-а! — возмутился хозяин замка.

— Ням-ням! — добавил Малой и в восторге захлопал ладошами. Но так резко начал двигаться, что количество съеденного перевесило ёмкость желудка, от чего Антихрист тут же начал исторгать из себя лишнее.

— А-а-а! Он поливает нас не святой водой! — возмутился Асмодей, которому досталось первым, после чего обожжённую кожу начало жечь кислотой, от которой не мог устоять даже демонический босс нижнего круга.

— Спасайся кто может! — завопил следом Велиал, но чем только сконцентрировал внимание на себе.

Малой тут же повернулся к нему и обдал с головы до ног. Затем досталось Бегемоту и ещё паре-тройке чёртовой дюжины гостей, уничтожая на месте почти всю элиту демонического мира.

Но когда струя из съеденного и кислоты почти достигла Люцифера, тот скинул Пукса с ладони, выставил руки перед собой в защитной печати и завопил:

— Да идите вы сами тропою отца, раз слушать не хотите!

И скорее принудительно, чем добровольно он открыл портал, который вёл на не низшие круги ада, а на самый верх. Наружу. Этот ход можно было считать запасным или просто вентиляцией, когда всё так надоедает на самом дне, что хочется вылезти наружу и просто подышать свежим воздухом. Людей посмотреть и себя показать.

Единственное, что не учёл Люцифер, так близкий к смерти, это то, что портал, который Сатана использовал для как «чёрный», наведываясь на землю, на те души, что не служат аду, но весь его прошли, сработают совсем иначе. И сразу доставят их… в рай.

Это была лазейка, которую Сатана оставил для себя на тот случай, если снова захочется поговорить со своим отцом, но так ни разу ей и не воспользовался.

А тут надо же — пригодилась!

Глава 30

Тем временем дома-3: на прорыв!

Медведь сидел на кухне, безотрывно глядя на телефон в своих лапах. Каждый посторонний, глядя на него, мог бы сказать, что он не в себе. Но Михаэлю было всё равно. За окном шли дожди, светило солнце, вставала и исчезала луна или солнце, а он всё сидел и сидел на кухне, глядя то на один, то на другой гаджет. На подзарядке периодически стоял планшет, затем сотовый, затем снова планшет, а вестей всё не было и нет.

Но медведь-оборотень не сдавался. В своей звериной форме он был неприхотлив. Признаться честно, аппетита не было и в человеческой. Из всех мыслей только смотреть на телефон в лапе, который вот-вот загорится сообщением от банши.

— Давай, Агата Карловна! Ну же! — периодически бормотал Михаэль, сидя на стуле. Затем — сидя под столом, у стола, и наконец — на столе.

На кухню бледной тенью себя прежней зашла вампирэсса. За последние дни на нервной почве она сбросила все годами накопленные килограммы. И теперь стройнее дамы во всём Мрачново было не сыскать. Но эта долгожданная победа была матери ни к чему. И на бледном как мел лице не отражалось никаких эмоций, кроме как тоски, уныния и печали. С тех пор, как разом исчезли из семьи все дети, она лишь иногда заставляла себя подняться с кровати и прийти на кухню, где они уже на пару с медведем смотрели на телефон или планшет, но не могли обронить и слова.

Кусок в горло не лез, выпечка давно засохла на противне, а крошкам и сору повсюду радовался разве что Оспа. Работая в последнее время вместо пылесоса, он просто закидывал в себя разную мелочь, затем долго и выразительно смотрел то на одного, то на другую хозяйку с погасшим взором и удалялся к себе в щель в стене, бормоча:

— Да уж, так недолго и хвост протянуть.

Насчёт беспорядка в доме бурчал домовой Топот, но как-то тихо, в полголоса. Раньше то в доме был просто хаос и сущий ад в плане беспорядка, а теперь просто пыльно и тишина такая, что любой шорох кажется шумным.

— Не, ну вы это… не надо так, — вроде предлагал он, но едва пытался заговорить с хозяевами, как сам себя обрывал на полуслове тихо и удалялся к себе на чердак. А там тоже никакое дело к нему не шло. Ни топор, ни молоток в руки не давался. Даже обои передумал клеить. Хуже того, понимание пришло, что тяжко ему без детского смеха, возмущений или хотя бы какой-нибудь самой мелкой ругани.

— Нельзя же так, — совсем тихо добавлял он, но как именно «льзя», ничего не мог придумать.

Так бы они все вчетвером и засохли в доме, закрывшись от всех соседей и почтальона, которого теперь никто не гонял, но однажды в дверь требовательно постучали!

— Открывайте, Адовы! — потребовал знакомый голос, который Михаэль очень рассчитывал услышать через динамик. Но через порог или через приоткрытое окно — тоже ничего, сойдёт.

Вампирэсса с оборотнем наперегонки бросились к двери, но всех опередил Топот, уже распахнувший её во всю ширь.

Агата Карловна предстала перед ними во всей красе: в неизменных очках, собранная, с кудрявыми волосами, как и полагается банши в летах.

— Так, Адовы, у меня есть новости! — с порога заявила тётка не по родству, но по призванию. — Я знаю, что задумал Сатана!

Медведь с вампирэссой тут же переглянулись, и Блоди с надеждой в голосе спросила:

— А ты знаешь, где дети?

— Я потянула за все свои ниточки и их нет нигде в этом мире. На днях у