Он осторожно поднял жену и понес к умывальнику. Элли извивалась и корчилась от боли. Сердце у Чарлза обливалось кровью при виде ее мучений.

Он бросил взгляд на Корделию.

– По-моему, ей становится хуже.

– Поторопись!

Чарлз поднес Элли к умывальнику и отвел от ее лица волосы.

– Ш-ш, дорогая, все будет хорошо, - шепотом сказал он.

Корделия схватила гусиное перо.

– Открой ей рот! - приказала она.

– Что ты, черт возьми, собираешься делать?

– Делай, что тебе говорят!

Чарлз открыл Элли рот и удерживал его в таком положении, в ужасе глядя на то, как Корделия погрузила пушистую часть пера Элли в рот до самой глотки. Элли закашлялась и стала давиться, но затем ее вырвало.

Чарлз невольно на момент отвернулся.

– Теперь все?

Корделия проигнорировала его вопрос.

– Еще раз, Элинор. Ты сильная девушка. Ты сможешь. Элен, принеси что-нибудь, чтобы затем она могла прополоскать рот.

Она опять сунула перо в глотку, и Элли снова извергла из себя содержимое желудка.

– Ну вот, - заключила Корделия. Взяв из рук Элен стакан с водой, она велела прополоскать рот. - А теперь выплюни это, девочка.

Элли с трудом выплюнула, часть жидкости просто вытекла у нее изо рта - Прошу вас, больше так не делайте, - взмолилась она.

– Ну вот, она уже разговаривает, - сказала Корделия. - Это добрый знак.

Чарлз подумал, что, пожалуй, Корделия права. Еще никогда он не видел, чтобы у человека было такое зеленое лицо, как у Элли несколько минут назад. Он позволил Элен вытереть влажной салфеткой рот Элли и отнес жену на кровать.

Элен трясущимися руками подхватила таз и вынесла его, сказав:

– Я позову кого-нибудь, чтобы здесь убрали.

Чарлз взял Элли за руку, затем повернулся к Корделии:

– Ты в самом деле считаешь, что она отравилась? Корделия энергично кивнула.

– Что она ела? Что-нибудь такое, чего не ел ты?

– Нет, за исключением…

– За исключением чего?

– Заварного крема, но я его тоже немного попробовал - Угу. И как ты себя чувствуешь? Чарлз некоторое время молча смотрел на нее, затем положил руку на живот.

– Вообще-то не очень хорошо - Вот видишь!

– Конечно, это не идет ни в какое сравнение с тем, что было с Элли. Просто какое-то легкое покалывание. Как будто съел что-то не то. Вот и все.

– А ты съел его совсем немного?

Чарлз кивнул и вдруг почувствовал, как кровь отлила от лица.

– А она съела почти все, - шепотом проговорил он - По крайней мере две трети.

– Она, вероятно, умерла бы, если бы съела все. Хорошо, что она поделилась с тобой. Это пищевое отравление, только им и можно все объяснить.

Чарлз уставился на Корделию, все еще отказываясь поверить услышанному, - Но это невозможно Кому понадобилось вредить ей?

– Это может быть юная девица Клер, - ответила Корделия - Все знают, что она сделала с руками графини.

– Но то был несчастный случай, - возразил Чарлз, отказываясь верить словам Корделии. - Клер может созорничать, но она никогда не сделает такого.

Корделия пожала плечами.

– Разве?

И в этот момент в комнату вошла Элен, таща за собой рыдающую Клер.

Чарлз перевел взгляд на юную кузину, стараясь, чтобы в его глазах не было даже намека на то, что он ее в чем-то обвиняет.

– Я не делала этого! - взвизгнула Клер. - Я никогда бы такого не сделала! И вы это знаете! Я теперь люблю Элли! Я не могла причинить ей боль!

Чарлзу хотелось верить Клер. Да он ей и верил. Но до этого Клер была причиной многих несчастий.

– Может, ты затеяла это н? прошлой неделе, когда вы с Элли еще не разрешили своих разногласий? - мягко спросил Чарлз. - Может быть, ты забыла…

– Нет! - горячо перебила его Клер. - Я не делала этого! Клянусь!

Элен положила руку на плечо дочери и сказала:

– Я верю ей, Чарлз.

Чарлз посмотрел на красные заплаканные глаза девочки и понял, что Элен права, и нужно быть последним подлецом, чтобы думать иначе. Клер не пай-девочка, однако отравить человека не способна. Чарлз вздохнул.

– Вероятно, это просто несчастный случай. Возможно, мсье Бельмон использовал для приготовления заварного крема несвежее молоко.

– Несвежее молоко? - откликнулась Корделия. - Да чтобы оказать на нее такое действие, крем должен совсем протухнуть!

Чарлз понимал, что Корделия рассуждает здраво. Элли была на грани гибели. Неужели причиной страшных конвульсий, которые сотрясали ее тело, могло быть всего лишь несвежее молоко?

Элен подошла к Чарлзу и положила руку ему на локоть.

– Если хочешь, я могу остаться с ней. Погруженный в свои мысли, Чарлз ответил не сразу.

– Прости, что ты сказала? Ах, нет. Нет, с ней останусь я. Элен наклонила голову.

– Ну разумеется. Однако если тебе понадобится помощь…

Чарлз наконец сфокусировал взгляд на Элен.

– Я весьма благодарен тебе за твое предложение, Элен. Не исключено, что я им воспользуюсь.

– Буди меня без всяких колебаний, - сказала Элен. Взяв дочь за руку, она вместе с ней направилась к выходу.

– Пошли, Клер. Элли не сможет заснуть и отдохнуть, если рядом будет толкаться много людей.

Корделия тоже направилась к выходу.

– Я зайду через час, чтобы взглянуть на нее, - сказала она. - Но, кажется, все худшее позади.

Чарлз вгляделся в лицо спящей Элли. Она и в самом деле выглядела гораздо лучше, нежели десять минут назад. Тем не менее кожа ее казалась полупрозрачной и имела зеленоватый оттенок. Однако дышала она ровно и, судя по всему, боли не испытывала.

Чарлз поднял руку жены и поднес к губам, тихонько произнося слова молитвы. Ночь обещала быть долгой.

К полудню следующего дня цвет лица у Элли почти восстановился, и Чарлз понял, что отравление не приведет к каким-либо неприятным последствиям. Корделия соглашалась с его оценкой и велела кормить Элли хлебом, чтобы он смог вобрать в себя остатки яда в желудке.

Чарлз принял совет Корделии к исполнению, и ко времени ужина Элли взмолилась, упрашивая его не давать ей больше хлеба.

– Не хочу больше ни кусочка! - заявила она. - Хлеб прямо выворачивает мне желудок.

– Любая пища будет выворачивать тебе желудок, - будничным тоном сказал Чарлз. Он давно усвоил, что Элли лучше всего реагирует на спокойный тон.