Степан его успокаивал. Даже ему, несведущему, было ясно, что условия у них очень простые.

Борис наливал по новой.

– Святой Мохаммед не убивает, мать его едрить! – проговаривал он раз за разом, сжимая кулаки. – Он же, сука такая, не убил Расула, да? Он добросовестно оставил нам этот шницель с подливой. И ведь не подкопаешься!

– Угомонись. Мы живы, а ведь вчера даже это было под сомнением. Пусть все идет как идет. А мы с тобой идем спать. Хорошо?

В конце концов последние силы иссякли. Оба брата ушли в дом, упали на лавки и тут же отошли ко сну.

Но им не дали спать долго.

Уже была ночь, когда монах из обслуги довольно решительно поднял обоих с лавок. Еще не протрезвевший Борис пытался возражать, но попытка не удалась.

Перед домом было относительно светло, горели факелы. У ворот же толклись какие-то люди, фыркали и ворчали неразличимые в полумраке животные. Что-то происходило.

Советник Банго появился из темноты, как призрак.

– Решение принято, – с ходу сказал он, не здороваясь. – Настало время исполнять свои намерения, пограничник.

– Это какие? – выдавил Борис, громко икнув.

– Ты немедленно отбываешь к кечвегам и готовишь их к переговорам.

– Ух ты… так сразу?

– Я сказал, немедленно. Также я уполномочен донести, что за эту услугу последует щедрое вознаграждение. Лично от Светлейшего Настоятеля.

– Вознаграждение – это очень радостно, – пробормотал Борис, чуть пошатываясь. – Только оно мне не понадобится, если я буду мертвенький.

– Я тебя не понял… – насторожился советник.

– Меня ищут! Меня все ищут – полевая жандармерия, гвардия, пограничники, бандиты! Ваше золото не спасет меня от пули. Мне нужно что-то посущественнее.

– Например? – удивился Банго.

– Добейтесь снятия всех обвинений – с меня и моего брата. Тогда отправлюсь в горы с легким сердцем. – Борис простодушно развел руками. – Без вариантов.

– Снятия обвинений? – Банго с изумлением окинул Бориса взглядом. – Вы, похоже, нездоровы, господин штабс-капитан? Вы не в королевском трибунале, а в монашеской обители. У нас нет права раздавать помилования.

– Да все у вас есть… – процедил Борис. – Просто играетесь со мной и дурака валяете.

Степан заметил, что советник побледнел после этих слов. Он поспешно шагнул вперед, закрыв собой брата.

– Простите, он еще толком не проснулся.

– Я вижу. – В голосе Банго послышалось презрение. – Передай ему, что самое время просыпаться. Потому что меня он не слышит.

– Он все слышит. И все сделает как надо.

– Меня там прикончат, не успею я и шага сделать, – пробурчал Борис. – Да кому какое дело? Металл кечвегов важнее жалких людишек…

– Простите его, – снова встрял Степан.

– Эй, капитан! – Советник в этот раз не обратил на Степана внимания. – Мы позаботились, чтобы тебе было спокойно и не страшно. С тобой пойдут наши люди. – И он кивнул в сторону ворот.

Борис прищурился. Потом сделал несколько шагов к воротам. Там как раз кто-то зажег факел, и стало светлее.

Когда Борис вновь обернулся к советнику, с него сошел весь хмель.

– Это сангры? – сказал он так, словно увидел в своей тарелке выводок скорпионов.

– Как видишь, на тебе не экономят, пограничник. Так что трезвей и готовься к дороге.

Колеса отбивали свой бесконечный веселый ритм, а в окно вагона лезла копоть от паровоза. Степан закрывал окно, но тогда наваливалась духота. И приходилось снова открывать.

Борис проснулся, когда солнце вовсю жарило с самого центра небес. Несколько минут лежал, слабо шевелясь среди тюков с припасами и постанывая.

– Дай пить, – сказал он наконец. – Есть чего?

– Все есть. И пить, и есть…

– А может, и выпить есть?

– Говорю же – есть все!

– Это дело. – Борис энергично поднялся. Вернее – попытался, после чего схватился за виски и застонал.

Вдруг насторожился, бегая глазами по сторонам.

– А эти где?

– Эти? Вон там, – кивнул Степан на дверь.

Обычный грузовой вагон был слегка усовершенствован. Перегородки разделили его на три части. Одну из них отдали братьям. В остальных двух разместились восемь сангров-сопровождающих.

Впрочем, на этом усовершенствования заканчивались. Никакой роскоши, разве что отдельная дверь на роликах и откидные полки для пассажиров.

Когда Степан увидел сангров близко, он сразу понял, что они не люди. Очередные пришельцы из очередного мира-измерения.

Он увидел только лица, все остальное было закрыто одеждой и перчатками. Покатые лбы плавно, без углубления-переносицы, переходили в крупные прямые носы. Носы так же прямо уходили к подбородкам. Это делало сангров похожими то ли на птиц, то ли на каких-то грызунов.

Глаза у них были узкими, с опущенными внешними уголками. В этих глазах совершенно не читались эмоции.

– Ладно… – Выпив крепкого вина и закусив пластинкой вяленого мяса, Борис приободрился. – А какого рожна тут делаешь ты?

– Еду с тобой, – пожал плечами Степан.

– С какой стати? Тебе там вообще нечего ловить!

– Монахи тоже так думали. Но ты им сказал, что нам вместе безопаснее. Что мой дом на Земле давно под наблюдением, и так далее. И что уходить будем вместе.

Борис сокрушенно покачал головой.

– Ну, ладно, – сказал он. – Ладно, я был пьяный дурак. Но ты-то чем думал? Куда тебя понесло? Почему ты им не сказал?..

– Я сказал, что нам лучше вместе, Боря. И попробуй теперь докажи, что это не так.

– Идиотизм… Ты вообще не нужен. Тебе бы в обители отлежаться, пока не закончим.

– Отлежусь, когда вернемся домой.

Борис поднялся, высунулся чуть ли не по пояс в окошко.

– Всего два вагона в поезде, – отметил он. – Интересно, что во втором?

– Какие-то зверушки, – сказал Степан. – Очень лохматые и прыгучие. Размером чуть больше осла.

– Каррауны, – кивнул Борис. – Это хорошо, они полезные. Слушай, целый поезд ради нас снарядили! И идем быстро. Это, конечно, лестно. Приятно почувствовать себя большим человеком напоследок.

– Лучше еще выпей, чем депрессняк нагонять, ладно? Потом поспи. Когда похорошеет, скажешь. Есть разговор.

– Мне уже хорошо, – заинтересовался Борис. – Давай разговаривай.

Степан вздохнул и достал из рюкзака плотный хрустящий пакет.

– Это – наставление братства. Велено передать тебе.