После болезни Грач с Акуловым насели на меня, заручились компетентным мнением Васнецова, как врача, и заставили брать официальные выходные от работы. Сегодня как раз был такой день, но о встрече с Димой мы не договаривались. 

Я прекрасно понимала, что он не мог вечно находиться рядом и жить нами, Грач был слишком занятым и разносторонним человеком, чтобы привязываться.

— Ты что здесь делаешь? — неласково встретила я мужчину.

Богдан уже стоял рядом с ним и глядел влюбленными глазами. Меня не так пугало то, что я стала привязываться к Грачу, как то, что это стремительно происходило с сыном…

Как ребенку объяснишь, если что-то не срастется и придется расстаться?

— Разуваюсь, сейчас руки помою, — улыбнулся Дима и подмигнул мне. — Составишь компанию в ванной комнате?

Мне в лицо тут же бросился жар, и почему-то сразу ярко вспомнились наши совместные «помывки». Гигиенические процедуры ограничивались таковыми только во время моей болезни, а стоило мне пойти на поправку, как Грач по полной показал, насколько он темпераментный мужчина. Дима вообще оказался тем еще фантазером, любящим совмещать приятное с полезным.

— Я тебя не приглашала сегодня, — брякнула я и мгновенно смутилась. Ядвига осуждающе цыкнула за моей спиной, а Васька хихикнула: все высунулись посмотреть на этот цирк. — Мы… не договаривались, я думала, ты занят и…

— А я не к тебе, я к малому — сказки читать, — нашел оправдание Грач. — Обещал же?

— Муж-ж-жик сказал, — четко выговаривая шипящие, выдал мой сын, — мужик сделал.

Грач пожал плечами, глядя на меня, мол, я не я и все такое. В его глазах плескалось веселье. Богдан утащил Диму к себе в спальню, а я осталась стоять здесь, совершенно не зная, как на это все реагировать.

Грач не просто переступал мои границы, он их смело рушил.

— Похоже, этот мужик нашел путь к твоему сердцу, — пихнула меня в бок Васька.

«Похоже, ему больше ничего искать не нужно, мое сердце уже сдалось в плен», — подумала я, не понимая еще, что чувствую по этому поводу.

— Ты сегодня в ударе, Феникс, — восхитилась Кэт, когда наша машина вошла в крутой поворот.

Даже визг покрышек не заглушил дикий пульс, что набатом бил у меня в висках.

Я никогда так не нервничала, как во время этого заезда. А все Грач виноват.

— Может, передумаешь? — спросил он меня после жаркого поцелуя. — Поехали со мной, а? Ночь, скорость, красивые тачки. Вдруг тебе понравится?

— Меня не интересуют гонки, Дима, — соврала я, глядя ему в лицо. — Ты езжай, а я поработаю.

— Ну как знаешь, — развел руками он. — Встретимся завтра?

— Посмотрим, — ушла от прямого ответа я.

— Посмотрим? — нахмурился Грач. Такой вариант ему явно не понравился. — Это куда еще ты смотреть собралась?

— Никуда. Вдруг не получится или ты не захочешь, — отвела глаза я.

С каждой минутой врать Диме мне становилось все сложнее и сложнее.

Мужчина притянул меня к себе и опять поцеловал.

— Я всегда захочу, моя Марго, — выдохнул прямо мне в губы он. — Неужели ты этого еще не поняла?

Поняла — Дима открывался со мной и Богданом с тех сторон, о которых я даже не подозревала, — но все еще боялась поверить. Особенно в свете собственной лжи.

Я ведь, получается, до сих пор жила двойной жизнью, в которую Грача даже не посвятила. Его реакцию, после того как правда наконец вскроется, я не могла предугадать. От этого мне становилось вдвойне страшно.

— Или тебя беспокоит что-то еще? — тонко уловил мой настрой мужчина. — Что?

— Глеб долго не объявлялся, — закусила нижнюю губу я, быстро отыскав новое оправдание собственному состоянию.

— Только не говори, что ты до сих пор что-то к нему чувствуешь, — тут же отстранился и помрачнел Грач.

— Нет. Как ты вообще мог такое подумать? Фу! — брезгливо поморщилась я, отчего Дима рассмеялся и мгновенно расслабился. — Я просто не знаю, какую пакость от него ожидать, вот и нервничаю.

— Об этом можешь не переживать, я позабочусь, чтобы с тобой и малым ничего не случилось, — заверил меня Грач. — А Халявкин, если доверять моим источникам, сейчас далеко. За бугром, к женушке улетел — зализывать раны.

— В смысле, зализывать? — нахмурилась я. — Ты что-то с ним сделал?

— Лично не пришлось. Об этом было кому позаботиться, — хмыкнул мужчина. — Косой к тебе претензий не имеет, а вот к Халявкину остались, но так как мужик ценит родную кровь, то Глеба только помяли чуток — ничего серьезного. Это их личные терки, я в такое лезть не стал.

— То есть к помощи полиции мне прибегать не придется? — удивилась я. — Никто больше не претендует на мой клуб? Так легко?

— Я же говорил: я все решу, детка, — широко улыбнулся Грач. — Что же ты такая недоверчивая колючка, а?

Я стукнула мужчину кулаком по груди.

— Иногда твое самодовольство меня так бесит! — в сердцах сообщила я.

— Только иногда? — подмигнул Дима. — Старею.

С этими словами он вновь запечатлел короткий поцелуй на моих губах, хрипло выдохнул, словно отрываться от такого интересного занятия ему было очень сложно, и вышел за дверь. Больше не прощался.

Я же осталась в кабинете. На рефлексию не было времени. Поэтому я быстренько переоделась, проинструктировала Акулова и набрала Чернову.

— Ну наконец-то! — выдохнула Катька. — Я уже струханула, что ты соскочить удумала.

— Я в деле, — заявила я и вышла из клуба. По ощущениям же, словно в пропасть с головой сиганула.

— Последний рывок, и мы в дамках, — восхищенно пискнула Катька, заставив меня отбросить воспоминания и сосредоточиться на настоящем.

— Заткнись, Кэт, — беззлобно фыркнула я. — Не в обиду. Отвлекаешь.

— Понял, не дурак. Дурак бы не понял, — хмыкнула девушка, закрывая себе рот на замок всем знакомым жестом.

Она сдержала свое слово — промолчала до конца заезда, который я выиграла.

— Первый будет в бешенстве, — предвкушающе потерла ладони Чернова. — Бабосики опять наши. Эй! Что-то я не вижу радости.

А ее и не было. Я могла бы поддаться Грачу, уступить в этом заезде, но специально этого не сделала. Наоборот, обставила все так, чтобы максимально его разозлить.

«Если уж вскрывать этот нарыв, то махом», — решила про себя.

— Ты чего застыла? — недоумевала Катька. — Пойдем, а? Ой, вон и Первый сюда буром прет. Смываемся скорее!

Она потянула меня за рукав, но я осталась сидеть на месте, словно кресло клеем намазали.

— Ты решила раскрыть свое инкогнито? — выпучила глаза Чернова.