Испуганные крики прозвучали эхом дурных предчувствий рыцаря.

— Уилл! Уилл провалился!

— Эта… — ошеломленно протянул староста. — Как же так-то?

Перед глазами Кастора мигом возникла жуткая картина — бесформенная масса черных, разлагающихся тел медленно наваливается на оглушенного падением мальчишку, источая смрад самой смерти. Толпа хучей представилась ему единым, сплошным организмом, эдакой гигантской медузой, с алчной неторопливостью подбирающейся к жертве, обволакивающей ее, выставив дюжины жадных распухших конечностей, склонив синюшно-лиловые лица, оскалив из-за ошметков губ неполные ряды изжелта-белых зубов.

Первым порывом экзекутора было кинуться к амбару и сбить замок, но он тут же пришел в себя. Парня уже не спасти. Надо думать о живых. Не в последнюю очередь ди Гулла остановила резкая боль в плече, напомнившая ему о ране. С такой против полчища хучей не повоюешь.

— Парню конец, — тихо сказал Кастор, словно оправдывая свое бездействие. — Конец…

Однако судьба, злой фатум, старательно подготовившая очередную каверзу, вовсе не собиралась отпускать рыцаря так просто.

— Он держится! — высоким голосом крикнул с крыши один из мальчишек. — Держится! Уцепился за балку!

В подтверждение его слов из амбара донесся глухой перепуганный крик. Даже не крик — тоскливый вой, в котором слились ужас и мольба о помощи.

— Вытаскивайте! — взвыл староста. — Вытаскивайте, сучьи дети! Щас я веревку, щас…

Он засуетился, но вместо того, чтобы побежать за веревкой, начал метаться взад-вперед. Женщины со всех ног сбегались к злополучному амбару, привлеченные криками, однако ни у одной из них Кастор не углядел в руках ничего хотя бы похожего на веревку. В довершение ко всему, вместо того чтобы прийти на помощь, двое юнцов на крыше орали друг на друга: «Это ты виноват!», «Нет, ты!» Третий, побледнев, склонился над проломом и даже сунул вниз руку, но тут же отдернул.

— Никак! Не дотянуться! — в отчаянии крикнул он.

— Веревка… — суетился староста.

Кастор примерился, чтобы дать старику оплеуху и заставить наконец действовать, но рок уже сделал следующий ход. — Да никак! — плачущим голосом доложил с крыши приятель Уилла. — Никак веревкой! Балка толстая, он обхватом держится! Хоть одну руку ослабит — и канет вниз! К этим…

Вой-мольба Уилла стал громче, к нему присоединились вопли женщин. Хор ужаса…

К амбару уже спешил мрачный бородач, прихватив на бегу вилы. Ди Тулл невесело рассмеялся — про себя, конечно. Нет, от судьбы не уйдешь. Давно следовало понять это. С тех пор, как девушка рядом, обойти неприятности стало невозможно. Слабо утешает лишь то, что до сих пор из них удавалось выбираться… правда, неся потери. И что странно, выбирались только они двое. «Трофей» и его хранитель. Так было и тринадцать лет назад — с Вороном.

Когда она рядом, всегда есть шанс выпрыгнуть из пасти смерти. Просто остальные оплачивают этот шанс своими жизнями.

Даже тогда, в портале…

— …но только не сейчас.

Кастор ди Тулл даже не понял, что произнес эти слова вслух.

Нельзя! У тебя важное задание! Ты — хранитель «трофея»! А там всего лишь жалкий мальчишка, крестьянский сын! Его доля на чашах весов несоизмерима!..

Голос разума бился в висках, призывая опомниться, но ди Тулл привык принимать свои решения сам. Как бы то ни было, он — экзекутор!

Башни больше нет!

…Рыцарь ордена Очищающего Пламени. Кавалер Меча Славы…

…Цепной пес человечества.

А как же «трофей»?! Как же «трофей»?!

…Щит от тьмы…

Поправив повязку на плече, экзекутор ткнул замершего (наконец!) старосту и потянул из ножен меч. Ведлиг испуганно вскрикнул и попятился, увидев обнаженное оружие в руках рыцаря. До старосты дошло, что незваный гость собирается отворить амбар! Тряся бородой, Ханс вцепился в руку Кастора, но тот оттолкнул его.

Махнув рукой на сохранение тайны, ди Тулл полез за ворот и вынул медальон ордена. Весть о падении Башни, скорее всего, сюда еще не дошла, символ же экзекуторов, военного братства, истребляющего нечисть, был знаком повсеместно и внушал людям уважение. Рыцарь не прогадал. При виде «пылающего меча и Башни» глаза старосты широко раскрылись, а в спутанной бороде обозначилось движение губ, похожее на улыбку.

— Что столбом стоишь?! — прикрикнул на него ди Тулл. — Зови мужиков! Надо вытаскивать парня!

Старый Ханс издал нечленораздельный звук и, тряхнув головой, со всех ног ринулся выполнять приказ, бесцеремонно расталкивая женщин.

Голос в голове ди Тулла умолк, примирившись с неизбежным.

Зато деревенские бабы, сообразив, что пришлый чужак намерен отворить амбар и выпустить нежить, запричитали еще громче. Не то чтобы они желали оставить внутри молодого Уилла, но страх перед гниющими мертвяками пересилил жалость к парнишке. И среди них не было родительницы незадачливого стрелка. По крайней мере, никто не пытался прорваться к амбару и сбить замок, как сделала бы мать, чтобы спасти ребенка.

— Идите по домам! — закричал Кастор. — Собирайте детей, закрывайте покрепче двери и молитесь. И на всякий случай держите топоры под рукой!

Упоминание о детях произвело магический эффект: бабы бросились прочь, выкрикивая имена своих драгоценных чад. В последний момент ди Тулл сумел привлечь внимание одной из женщин, заступив ей дорогу.

— Ты! — не терпящим возражения голосом приказал он. — Возьми эту леди, — палец ткнул в устало сгорбившуюся Яну, сейчас меньше всего напоминавшую «леди», — и укрой у себя в доме. И чтоб быстро! Быстро!

Староста вернулся.

Старый Ведлиг ничуть не врал, когда уверял рыцаря, будто во всех Мышиных Норах мужчин осталось раз-два, и обчелся. Не считая деловитого мрачного типа с вилами, вместе со старостой прибежали, наскоро похватав топоры, только двое мужиков. Причем один из прибежавших «порадовал» ди Тулла отсутствием правой руки. Зато его клочковатая, наполовину седая борода топорщилась самым воинственным образом, а светлые глаза безо всякого страха смотрели на амбар, в котором, проверяя стены на прочность, ворочалась мертвая плоть. Другой мужик сразу бросился к дверям, размахивая топором и выкрикивая имя паренька.

Отец!

Он приладился было сбить замок, но экзекутор схватил мужика за плечо и развернул к себе.

— Без моего приказа не соваться! — проорал он в лицо деревенщине. — Не хватало еще из-за одного балбеса на всю деревню нечисть спустить!

Крестьянин дернулся, однако хватка рыцаря казалась стальной. Ди Тулл лишь сильнее сжал пальцы, впившиеся в плечо мужика. А мгновение спустя до отца молодого Уилла дошло, что оказывать сопротивление вооруженному рыцарю, тем более изъявившему желание помочь, — не самое разумное решение. Скорчив несчастную гримасу, мужик отступил назад, пряча глаза. Плечи его дергались, пальцы побелели на топорище.