— Я справлюсь, — запустив огненные шары в рогатые лбы атакующей его парочки, сказал четвертый Хранитель. Парочка слаженно погасила "подарки", перехватив их руками, затянутыми в толстую ткань красных перчаток. Они, в отличие от лат, были сделаны из горга* — блокирующего магию материала. Сразу видно: хорошо ребята подготовились. Ну, или просто быстро сориентировались. — Если совсем допекут, применю Ангельский свет*, - добавил он, ловко уходя от перекрестных ударов плетей.

Новая атака… и по бывшим соотечественникам Смерти ударила очередная партия желто-оранжевых сфер. Две, три? Он уже не считал их, создавая огненные сгустки на автомате. Двое уклонились, зато на грудной клетке третьего образовалась темная дыра, из которой тут же повалил дым. Раненый качнулся, выронив хлыст, и со злобным рычанием кинулся прочь. Сильный парень. Скорей всего, выживет. Все-таки герлизий — не самый прочный материал в бою, где применяются не только ментальные, но и вполне материальные виды оружия. Хотя, если ему не изменяет память, у жителей Срединного мира вообще не принято носить латы, тело достаточно выносливо и без них. Так что шансы на выживание у покинувшего холл охранника очень даже приличные.

Окружение в лазурных доспехах продолжало методично атаковать, вынуждая белокрылого и его спутника отступать назад, подальше от коридорной арки. Осталось пятеро упрямцев, уже легче. С пальцев четвертого Хранителя полупрозрачными рыжими каплями стекала заимствованная в пространстве энергия. Ее переливающиеся частицы торопливо тянулись друг к другу, стремясь слиться воедино. За какие-то доли секунды они набирали цвет и приобретали круглую форму, становясь одним из самых простых и действенных оружий боевого мага.

Арацельс снова перехватил чей-то хлыст и, резко притянув к себе его владельца, всадил один из подобранных ранее ножей в плохо защищенную шею противника. Хм… а вот этот не выживет. Определенно. Отпуская в целенаправленный полет свежесформированный шар, Смерть засек краем глаза движение за спиной и машинально швырнул туда еще один. Осознание того, что он мог убить галуру, накатилось паникой следом за необдуманным поступком. Резко обернувшись, мужчина обнаружил на колонне оставленный своим "подарком" след, но не заметил поблизости кровницы. Его напряженный взгляд заскользил по залу, ища пропажу, а в голове тревожно ворочались лишенные логики мысли. Ну, в самом деле, не мог же он испепелить ее одним энергетическим снарядом? Разве что ранить или убить. Но тогда должен был остаться труп, а тут… А тут все в полном порядке. Почти. Мая, живая и невредимая, неподвижно стояла у другой колоны, метрах в двадцати от места, где он заметил движение. Каким чудом она там оказалась, оставалось загадкой. Вопросы вызывал и ее странно посветлевший взгляд. Неподвижный и безжизненный. Словно девушка ни с того ни с сего ослепла и…

Хлесткий удар плети больно стегнул по плечу задумавшегося Хранителя, возле лица хищно блеснуло лезвие чужого ножа, а потом… воин, воспользовавшийся заминкой противника, с тихим стоном осел на пол. Арацельс, в мгновение ока очутившийся рядом, вынул удлинившиеся на несколько сантиметров когти из шеи убитого охранника, стряхнул с них черную кровь и зло зашипел, мельком взглянув на друга:

— Хочешшшшь увеличить чисссло жертв? Тогда я ухожу.

— Ладно, — непроизвольно отшатнувшись от него, кивнул Смерть. Не столько в качестве согласия, сколько из-за желания избавиться от гипнотического взора сияющих диким золотом глаз. Холодных, решительных и… до неприличия спокойных. — Гуманный ты наш, — пробормотал он, постепенно отходя назад и немного правее, туда, где находилась галура, которую, как ему подсказывало шестое чувство, лучше было увести отсюда. И поскорее. — Иду.

Белокрылый четэри быстро покинул вражеский круг, не встретив на своем пути к отступлению никаких препятствий. Оставшиеся в живых полностью сосредоточились на демоне, а тот продолжал свой смертоносный танец в обрывках сверкающего рисунка из плетей и металла. Не то, чтобы они совсем его не задевали. Только вот вреда особого прикосновения такого оружия мужчине не причиняли. Царапины, легкие ожоги… не более того. Будь он менее гибким и быстрым, ранения могли оказаться смертельными, но… не сейчас. Чего же они добиваются этой атакой? Убить его? Абсурд. Скорее, просто задержать, не пустить к той самой арке, за которой прячется проход на нижние этажи Харон-сэ. Остановить, даже если ради этого придется сложить свою голову. Что ж, такова судьба хорошего охранника. Большая зарплата… короткая жизнь. Оценив с расстояния в пару десятков шагов расстановку сил среди противников, Смерть одобрительно хмыкнул и поспешил к Мае. Все-таки надо отдать должное профессионализму Эры. Ее магические протезы закрыли раны Хранителя, став на время частью его тела. Он больше не был слабым человеком, впрочем… он и человеком-то уже не являлся.

Кровница без возражений вложила свою маленькую ладонь в протянутую руку Ангела и, не произнося ни слова, двинулась следом за ним. Глаза ее по-прежнему оставались слишком светлыми, будто их затянула туманная дымка, но взор, к счастью, приобрел больше осмысленности, хотя некоторая отстраненность в нем все еще сохранилась. Они обходили дерущихся по длинной дуге, в расчете добраться без приключений до второй арки. Той, что располагалась в другом конце зала и вела, по предположениям Хранителя, в нужный им коридор. Арацельс тем временем отправил к праотцам еще одного "рыцаря в лазурных доспехах", и его поредевшие сослуживцы стали вести себя более осторожно. Они увеличили разделяющее их с гостем расстояние, при этом не выпуская его из поля зрения. Хлысты перестали мелькать в воздухе, зато вновь активировался арсенал метательных ножей. Этого добра у любого уважающего себя четэри было предостаточно, не говоря уж о тех, кто шел в бой.

Смерть почти достиг цели, когда внезапная тишина заставила его остановиться. Она длилась всего миг: гулкий удар сердца, быстрый поворот головы, один единственный взмах ресниц и… легкий ветерок на том месте, где только что была Мая. Девчонка пропала, и Хранитель невольно покосился на свою сжавшую пустоту руку, в которой всего мгновение назад лежали ее теплые пальчики. До его слуха вновь долетел протяжный свист оживившихся хлыстов, но на этот раз привычная песня боя сбилась с ритма, насторожив мужчину. Он вскинул голову и обомлел, уставившись на друга и его противников. Слишком далеко, чтобы ринуться на помощь и успеть… слишком поздно, чтобы использовать магию. Слишком… глупо, чтобы быть правдой.

Что можно увидеть за несколько коротких секунд? Плеть, тугим кольцом сдавившую бледную шею. Смазанное движение с голубым следом от доспехов… Или победно сверкнувшее лезвие ножа, направленное в грудь застывшему, словно статуя, противнику. Не удар, но угроза. Осторожная и недоверчивая, пока есть опасность подвоха. Детали… все это детали к самой нелепой картине, которую четвертый Хранитель никак не мог воспринять как реальность. Арацельс просто стоял, позволяя себя убивать… убивать на траурном пиру Старухи с косой, которая только что собрала урожай из десятков душ. Все, кто был под его демоническим контролем, погибли. Все до одного… Так что же может засечь взгляд за такой короткий промежуток времени? Многое!

Она возникла из воздуха и застыла метрах в пяти от охранников. Маленькая фигурка в кожаной одежде. Ее короткие волосы стояли дыбом, пряча в своем серебре острые лисьи уши. Шерсть на хвостах топорщилась, а широко раскрытые глаза стали совсем светлыми, почти белыми. Неуловимое движение и… пустота там, где только что находилась кровница. Следующим местом ее появления оказалась спина покусившегося на жизнь Хранителя четэри. Легкое и на удивление быстрое скольжение коготка под ткань его одежды — и смертельная метка на шее в подарок. Все произошло так быстро, что воин не успел среагировать вовремя. Какие-то доли секунды длиной в пол удара сердца. Он дернул плечом, пытаясь скинуть неожиданную ношу, но той уже и след простыл. Она просто исчезла… чтобы появиться вновь на спине другого охранника. Когда на покрытый трупами пол упал последний из них, Мая очутилась рядом с Арацельсом и, протянув руку, коснулась его запястья. Коснулась, чтобы оставить кровавое пятно на бледной коже неподвижного мужчины.