- В течение многих лет, я не могла зачать, и поэтому я молилась и молилась, прося богов осчастливить мое бесплодное тело. И одной ночью, во сне мне привиделось существо. Оно сказало мне, что если только я пообещаю отказаться от моего первенца, то смогу иметь много детей. Я согласилась. Это было трудное решение, которое мне когда-либо приходилось принимать, но я была в таком отчаянии, что согласилась, и через девять месяцев родились ты .

Еще одна пауза, после голос поменялся - Меня?

Еще одна пауза, еще одна смена. - О, да, моя дорогая. И вскоре после этого, родилась твоя сестра. И вот, еще один малыш растет в мой утробе.

Пауза. - Я снова стану сестрой?

Пауза. - Да. Но, милая, слушать маму. Существо возвращается. Оно хочет забрать тебя у нас.

Пауза. - Я не хочу покидать вас.-

Пауза. - И мы не хотим, чтобы ты оставила нас. Таким образом, ты не уйдешь. Мы должны собирать вещи и убегать из этого места. Я говорю тебе это не для того, что бы напугать, но только для того, чтобы предупредить. Если когда-нибудь кто-то подойдет к тебе, намереваясь увезти тебя от нас, то ты должна бежать, моя милая, бежать. Убежать и спрятаться, а мы потом тебя найдем.

Голоса продолжались, мать перестала дразнить ребенка историей и принялась щекотать, пока обе не засмеялись. Вскоре к ним присоединились отец и сестра и их любовь друг к другу отражалась в каждом слове.

Настоящая реальная Хайди обняла Амуна за талию. Отдаленно пришла мысль, возможно, она сможет дотянуться хотя бы до одного его оружия, продолжая свободной рукой отсекать поток существ, приближающихся со стороны, куда не доставал свет, но он не был уверен.

- Давай, малыш, - взмолилась она между одной из его пауз. Не спускай глаз с тех маленьких ублюдков, а я вытащу нас отсюда, ладно?

Он не мог ответить, мог только плести остальные видения, семья проводит вместе ночь, которая будет для них последней.

Хайди не переставая, тащила его подальше от голодных демонов, пока, наконец-то, тени не отступили, и они попали в другую пещеру. Эта была хорошо освещена.

Она положила его на землю так осторожно, как только могла, и он лежал, все еще говоря, не способный больше ни на что. Его сознание было поглощено его демоном, возникающими образами, но вскоре память выбрала более темный поворот, убийства, очевидно, неизбежны.

Амун не хотел следовать туда, не хотел, чтобы Хайди слышала их крики, мольбы о пощаде. Как-то, каким-то образом, ему удалось пробиться наружу и взглянуть на нее. Худшее было еще впереди, но она уже рассматривала его с ужасом. Ужасом, который раньше она не проявляла к нему.

- Выруби... меня... - выдавил он между паузами.- Пожалуйста.

- Нет.-

- Пожалуйста.

Она сглотнула, дрожа, протянула руку и сжала один из его клинков. Но когда она выпрямилась, не притронулась к нему.

- Я-я не могу, Амун. Я просто не могу.

- Пожалуйста. Должна. Нет другого... выхода.

Его глаза умоляли ее, память пыталась вытолкнуть его обратно, ускользнуть от него. Сейчас в любую секунду и крики, и мольбы готовы были вырваться из его рта.

- Пожалуйста.

- Я-я-я сожалею.- Что-то твердое вдруг врезалось ему в висок.

Но он все еще был в сознании, все еще говорил. – Еще.

Еще раз, еще дважды она ударила его рукоятью клинка.

- Так жаль.

Третий раз. Сильнее и сильнее.

Хорошая девочка. Он улыбнулся, когда темнота поглотила его, наконец, успокаивая его демона.

Хайди мучительно долго стояла над бессознательным телом Амуна. Смотрела на него, оберегая его так, как он некогда оберегал ее. Его дыхание оставалось глубоким и ровным, а его затравленный взгляд становился спокойным и умиротворенным.

Он выглядел, как невинный маленький мальчик, размышляла она, с его темными закрученными ресницами, с его мягкими приоткрытыми губами. Только засохшая кровь на его виске разрушила эту иллюзию. Ну, это и его огромное тело воина. Такой великолепный мужчина, и что это, к чертям, капает на него?

Ее пристальный взгляд сосредоточился на красных брызгах, теперь испортивших его щеки. Кровь. Не его, и все же. Хмурясь, она обратила внимание на свою руку. Она поняла, что все еще сжимала нож, рассматривая его. Она бросила оружие, послышался звук удара металла о скалу, и посмотрела на руку. Там были многочисленные колотые раны.

Она нахмурилась сильнее, когда покачнулась из-за головокружения. Это не было привычным. Она чувствовала себя, хорошо пока не обнаружила свои повреждения. Но черт, она, должно быть, потеряла немало крови. Это имело смысл. Те пиранье подобные существа вгрызались в каждую ее конечность. И о Боже, помнит ли она боль. Как будто инъекции кислоты, проникающие до костей.

Если она пострадала, находясь под защитой Амуна, сколько же получил он абсолютно незащищенный?

И чем она ему отплатила? Вырубила его?

Он хотел, чтобы ты это сделала, напомнила она себе, но это не уменьшало ее вины. Может потому что в глубине души она хотела сделать это. Она слышала голоса ее матери, отца, сестры и знала, что приближается их смерть, разрушение. Если бы она услышала, как они умирают – снова - она бы упала в обморок, совершенно точно.

Амун знал это и боролся, чтобы уберечь ее. Ее благополучие всегда было для него на первом месте, независимо от ущерба для него. Он знал, что он говорил и что собирался сказать, и не хотел этим причинить ей вред.

До этого момента она действительно не осознавала, какое постоянно он нес бремя. Он, убежденный в нечистых помыслах и подлых поступках тех, кто окружал его, обращал эти мысли и тайны внутрь себя. Невольно, да, но вместо того чтобы выплеснуть этот яд наружу, он запер каждую каплю внутри себя. Чтобы никто не мог быть запятнан и заражен.

Какая же необходима сила воли для каждого такого деяния... Хайди знала, она бы сдалась за долго до этого.

- Что же мне с тобой делать, Амун?- пробормотала она. Она ненавидела то, каким образом он вредил себе, и то, что этот единственный способ очистить его от темноты имел такую высокую цену.

Для него, для тех, кого он любил.

Вздыхая, она схватила рюкзак и достала средства, необходимые для обработки и перевязки его ран, потом ее.

Потом она съела сэндвич с индейкой, яблоко и опустошила бутылку воды. Прошло еще несколько часов, но Амун так и не проснулся

Неужели она нанесла ему серьезное повреждение?

Беспокойство тревожило ее, и она мерила шагами просторную пещеру.

Вскоре ее посетило ощущение дежа вю. Внутреннее пространство выглядело в точности так же, как когда один из ангелов Захариил доставил их той первой ночью: скалистые стены, покрытые брызгами крови, останки в каждом углу. Неужели они так и не продвинулись?