Однажды встречу Уотсона прервал один из адвокатов компании, ворвавшись в кабинет. Адвокат только что попытался дозвониться одному из коллег в Уичито, но ему сказали, что никто в Уичито не может с ним пообщаться.

«Что значит, они не могут пообщаться с вами?» — спросил тогда Уотсон. Адвокат объяснил, что сотрудники в Уичито получили распоряжение сверху: все коммуникации между Koch и Purina Mills должны прекратиться.

Еще один руководитель вошел в кабинет с обеспокоенным выражением лица. Он сказал Уотсону, что ему тоже не дали поговорить с коллегой из Koch Industries.

Четверо или пятеро топ-менеджеров собрались в кабинете Уотсона, пытаясь понять, что делать дальше.

Уотсон сделал единственное, что мог придумать. Он позвонил Чарльзу Коху и спросил, что происходит.

«Он сказал: “Ну, мы делаем это для защиты Koch Industries. Нам нужно сузить масштабы взаимодействия.

Вам выделят человека, с которым вы сможете общаться, вся коммуникация будет идти через этого человека”», — вспоминает Уотсон.

Уотсон чувствовал, что Кох принял верное для Koch Industries решение. Важно было оградить компанию от катастрофы в Purina. Но Уотсон все еще пытался оспорить эти меры. Он не думал, что они помогут Purina выжить.

Чарльз Кох пытался успокоить своего молодого протеже.

«Он рассмеялся своим обычным смехом и сказал: “Дин, не волнуйся. Все будет хорошо”, — вспоминал Уотсон. — Это было последнее, что я слышал от Чарльза Коха».

Уотсон был в Висконсине на одном из бесчисленных «свиноводческих собраний», когда поступил телефонный звонок. Ему надо было приехать в загородный клуб Crestview Country Club в Уичито. И там встретиться с тремя членами совета директоров Purina Mills. Их назначила Koch Industries, и с Уотсоном они разговаривали недружелюбно.

И только они могли его уволить.

Уотсон приехал в загородный клуб рано. Парковка была почти пустой. Уотсон заметил там машину, которая, как он знал, принадлежала одному из директоров Koch. Он заглянул в окна и увидел на заднем сиденье три чемодана.

Это означало, что директора улетят в Сент-Луис сразу после встречи. Скорее всего, она будет короткой.

Уотсон не питал иллюзий в отношении происходящего.

«Я давно в бизнесе. Я видел, что происходит в Koch», — рассказывал он.

Он вошел в просторное здание клуба и поднялся по лестнице в переговорную, которую часто использовала Koch. В комнате были большие окна с видом на поле для гольфа. Три директора ожидали его.

«Я сказал: “Ладно, ребята. Давайте покончим с этим”».

На этой встрече Уотсона уволили из Purina Mills. Но он все еще оставался сотрудником Koch Industries. Тогда, в загородном клубе, ему сообщили, что он должен поехать в штаб-квартиру Koch и пообщаться с Биллом Ханной, президентом компании.

Ханна занимался управлением компанией, пока Чарльза Коха отвлекли правовые проблемы в Уичито. Ханна также участвовал в ключевых встречах по вопросам Koch Agriculture и курировал многие жизненно важные решения для бизнеса. Он был наставником Уотсона и говорил ему, что подает пример того, каким должен быть сотрудник Koch, пример, которому должны следовать другие руководители.

Встреча с Ханной также была короткой: «Он сказал мне:

“Я никогда не верил в то, что ты делал. Но вы с Чарльзом настолько не замечали ничего вокруг, я как бы отпустил вас”, — вспоминал Уотсон. — А второе, что он сказал: “Я разговаривал с остальными, и никто больше не хочет тебя видеть”».

Ни одно из бизнес-подразделений Koch не готово было взять на работу Уотсона. Сообщив эту новость, Ханна стал жаловаться на свою проблему с коленом и сказал еще пару ничего не значащих фраз. Затем Уотсона проводили к выходу.

«Встреча заняла около пяти минут. Двадцать лет карьеры. И просто бах и все. Вот так просто». Уотсон вернулся в Koch еще раз, чтобы решить вопрос своего выходного пособия, сидя за столом напротив одного из прежних приятелей. Оба раза, когда Уотсон приезжал в офис, дверь кабинета Чарльза Коха была закрыта.

В день увольнения Уотсон вернулся домой. У его жены была гаражная распродажа. Он сообщил ей новости. Утром он был генеральным директором одного из крупнейших и быстро расширяющихся подразделений Koch. Они с женой шутили, что он сделал карьеру от генерального директора до начальника продаж на дорожном стенде при подъезде к их дому.

Даже 15 лет спустя эти воспоминания причиняли Уотсону боль. Он перебирал детали катастрофы в Purina, пытаясь понять, как мог бы ее остановить. По сути, Koch Industries все еще оставалась частью его жизни, хотя его там больше не было.

«Клянусь, это все еще мучит меня», — сказал он.

Уотсон ни на миг не терял уважения к Чарльзу Коху и всегда тепло отзывался о своем бывшем наставнике. Он никогда не переставал уважать и философию Чарльза Коха.

Уотсон был одним из самых ярких последователей концепции Управления на основе принципов свободного рынка и всегда верил в ее принципы. Рынки выносили свой вердикт, и он порой был суровым. Снисхождения не было.

Уотсон смирялся с законами рынков.

«О, это безжалостно. Это разрывает тебе сердце».

У Purina Mills был только один способ пережить кризис без объявления о банкротстве и неспособности вернуть кредиты, взятые Koch для покупки компании: получить денежную поддержку от Koch Industries. Лидеры компании убедительно доказывали Коху: если Koch просто вложит больше денег, Purina сможет пережить кризис.

Всего через год или два компания сможет стать сильнее, чем была до кризиса. Koch владела фирмой всего год и уже инвестировала в нее более $100 млн собственных средств.

Разве Чарльз Кох захочет терять все эти инвестиции, объявляя Purina банкротом?

«Истинное знание приводит к эффективным действиям» — любил говорить Чарльз Кох. Вложение денег в предприятие на грани банкротства, такое как Purina Mills, не отменяло вердикта рынка. Оно только уводит эти деньги от других предприятий, в которые их можно было инвестировать выгоднее. Лучше позволить чему-то умереть, независимо от кратковременной боли, которая может возникнуть. Таким был один из постулатов Управления по принципам свободного рынка. Насколько хороши принципы, если вы отказались от них на практике?

В конце августа 1999 г. Koch Industries сообщила Purina, что компания не получит никакого дополнительного финансирования из Уичито Koch ничего не должна компании. Вскоре после этого Purina не смогла выплатить

$15,75 млн причитающихся процентов. Две недели спустя она не смогла выплатить $2,1 млн по основным платежам.

Когда Purina сорвала сроки выплат и не выполнила платежных обязательств, началась катастрофическая цепочка событий. Банки стали настойчиво требовать платежей, не давая Purina передышки. Кредиторы отчаянно пытались получить хоть какие-то возможные деньги, пока фирма была еще платежеспособна. Безумие закончилось только 28 октября, когда Purina объявила о банкротстве.