Интермедия

…услышу просящего, запишу просьбу в Книгу Теней и возьму сообразную плату. Каждое слово и помышление будет услышано, но исполнится лишь по воле Моей.

Из «Слова Брата» (Закона гильдии ткачей)

Ночь на 14 день месяца холодных вод, 432 год

Замок Ландеха

Он никогда не задавал Мастеру вопросов и всегда исполнял заказы точно и в срок. Без самодеятельности. Именно поэтому он был лучшим убийцей не только графства Ландеха, но и всего юга.

Сегодняшний контракт ничем не отличался от десятков предыдущих. Тихо прийти, убить, тихо уйти. Кто заказчик и кто объект – его не волновало. Темному Брату виднее, кого забирать в Бездну.

Ночь тоже была самой обычной. Отсюда, с тропы Тени, все казалось серым, зыбким и замедленным почти до неподвижности, а голоса перекликающихся стражников – невнятным растянутым гулом.

Обогнув замок с юга, убийца прислушался к амулету, данному заказчиком. Тот молчал, а значит, охранные чары поместья не представляли опасности. Он отпер неприметную дверь, легко тронул ее – если толкнуть сильнее, она разлетится от удара о стену, а поднимать шум не входит в его работу. Он скользнул в черный ход – темно, ни души, лишь крылатые силуэты демонов сопровождают брата по тропе Тени. Добрался до обозначенной на карте кладовки, тронул шкаф. Тот беззвучно повернулся на свежесмазанных петлях, открыв узкую винтовую лестницу.

На последней ступеньке лестнице мастер сошел с тропы Тени и прислушался: из-за стены доносилось лишь сонное дыхание, амулет на груди молчал. Тусклый луч пробивался сквозь щель в потайной дверце. Убийца заглянул в щель, но увидел лишь балдахин. Отодвинул панель – механизм не скрипнул. Шагнул в покои. Амулет нагрелся, преодолев защитные заклинания.

Убийца аккуратно прорезал балдахин над постелью, оглядел укрытую простыней фигуру: объект отвернулся, лица не видно, только из-под белой льняной простыни выбиваются черные пряди. Рядом с подушкой лежит простой армейский нож, последний рубеж обороны обреченного юноши.

Убийца не позволил себе и отзвука сожаления. Принц или нищий, мальчик или старик – гильдии ткачей нет разницы, Руке Брата тем более. Беззвучно достав из ножен кинжал с черным лезвием, он замахнулся…

Удовольствие от собственной отличной работы заставило его губы искривиться в улыбке.

Рано.

Не хватило четверти секунды, чтобы закончить работу.

Внезапно воздух остекленел, задержав руку с кинжалом на половине пути и не позволяя ни вдохнуть, ни выдохнуть, ни спрятаться на тропе Тени. Амулет на груди вспыхнул, обжег льдом и погас.

А с несостоявшейся жертвы соскользнула простыня – и убийца встретился взглядом с бледной, худой девушкой. Глаза на узком лице светились мертвенно-лиловым светом, притягивали и требовали: умри!

«Темная колдунья! Заказчик обманул…»

Последним усилием воли он попытался сбросить колдовское оцепенение, но умирающее тело не послушалось. Он почувствовал, как падает – в черные зеркала девичьих зрачков, в знакомую холодную Бездну. И там, в Бездне, его уже ждали.

Рыжеволосый мальчик, сидя на белом песке, пересыпал из ладони в ладонь горсть черных и белых бусин, словно раздумывая: достоин этот человек Светлых Садов или Бездны? Но черных бусин оказалось намного, намного больше. Тогда мальчик улыбнулся и посмотрел ему в глаза.

И мертвый убийца услышал знакомый, пустой и холодный голос Темного Брата:

– Добро пожаловать домой, рука Моя. Глава 28

Тиха южная ночь

12/V/432 г.

Полковнику Д. от капитана Г.

Аномалия стабильна. Единственный всплеск зафиксирован после письма от «жениха». Тип «Свет», 4 балла по шкале Рахмана.

12/V/432 г.

Капитану Г. от полковника Д.

Будь осторожен. Ландеха чист, как голубка Светлой, но доверять ему не советую. Допустишь срыв Аномалии – разжалую в рядовые посмертно.

Ночь на 14 день холодных вод, 432 год. Замок Ландеха

Шуалейда шера Суардис

– Проснись! – сказал знакомый голос, напоминающий рокот пламени.

Она не успела даже испугаться, только распахнуть глаза и увидеть нож убийцы, направленный ей прямо в сердце. И тут же мир вздрогнул, полыхнул живой тьмой…

В следующий миг тело убийцы плавно опустилось на пол. Выпавший из мертвых рук нож тихо звякнул, упав на ковер.

Мелькнула мысль: хорошо, что пол не каменный, а то звону было бы…

И только тогда до Шуалейды дошло, что ее только что пытались убить. Пытались – ее, а убила она. Смешно, правда же?..

Задавив на корню подступающую истерику, Шу села на постели и закуталась в простыню. Прикрыла глаза. Потоки магии успокаивались, оставляя ее усталой и дрожащей, ветер уносил в раскрытое окно тошнотворный запах страха и смерти.

– Ширхаб вас… – еле выдавила сквозь пересохшее горло.

Отчаянно хотелось притвориться, что убийца – всего лишь продолжение кошмара, и если постараться, она проснется и ничегошеньки на полу не увидит. Но она слишком хорошо знала, что обмануть себя не выйдет.

Пыталась однажды. Хватит.

Трижды глубоко вдохнув и выдохнув, Шу открыла глаза и снова прикрыла: светящиеся груши под потолком словно взбесились. Вспыхивали, меняли цвет, потрескивали, между ними проскакивали молнии. Интересно, иллюминация только в ее комнате или во всем замке?

Нет. Она не хотела знать ответ на этот вопрос. Не сейчас.

– Во всем, – раздался тихий голос одновременно со скрипом двери.

Шу резко обернулась и успела заметить, как в руке босого, одетого лишь в штаны и сорочку Энрике гаснет какое-то убийственное заклинание.

– Хорошо, если не во всем графстве, – так же тихо добавила Бален.

Она тенью стояла за плечом мужа, так же одетая лишь в ночную сорочку, но с парой ножей в руках, и светила зелеными звериными глазами.

– Багдыр`ца, – емким словом, больше подходящим солдату, чем принцессе, выразила Шу свое отношение к… да ко всему этому!

– Не могу не согласиться, – кивнул Энрике и выразительно поднял бровь: – Ну?

Прошипев под нос еще пару таких же емких выражений, Шу скривилась, мысленно дотянулась до ближайшего светильника и потянула к себе магические потоки, заставляющие замковое освещение сходить с ума.

Потоки были темными от и до. Без единого проблеска света. Кто тут мечтал о светлой категории, на худой конец, о сумрачной? Уже никто? Вот и правильно.

Шу очень захотелось вылезти в окно и махнуть обратно в Сойку. А там запереться в своей комнате и не выходить, даже если за ней явится Конвент в полном составе.