«Потрошителя бы сейчас сюда, – подумал Тедрос. – Он наверняка бы вывел меня куда нужно». Неужели он жалеет, что рядом с ним нет лысого кота, которого если и хотел когда-нибудь видеть, то только свалившимся в хорошо разожженный камин?! Он-то знает в этом замке все углы и закоулки. Но после того как Тедрос сегодня утром пнул Потрошителя, кот испарился и, судя по всему, больше не стремился присматривать за королем и защищать его.

– Заблудились, ваше высочество? – спросил охранник с квадратной челюстью, когда Тедрос в очередной раз проходил мимо него.

– Если бы заблудился, спросил бы, – недовольно буркнул в ответ Тедрос. – И вообще охранникам запрещается первыми вступать в разговор с королем. – Гвардеец молча кивнул и вытянулся по стойке «смирно», прижав к своей груди копье.

«Скоро настанет время, когда эти гвардейцы будут смотреть на меня так же, как смотрели на моего отца, – подумал Тедрос, проходя пустой столовой для слуг, чтобы выйти в застеленный потертым ковром коридор. – Настанет день, и никому больше в голову не придет оспаривать мое право быть королем…»

Тут он споткнулся о дыру в ковре и с громким всплеском упал в открывшуюся от толчка дверь на залитый водой пол. При падении с головы Тедроса свалилась корона, а сам он изрядно промочил рукава и штанины. Поспешно поднявшись на ноги, Тедрос зажег огонь на кончике своего указательного пальца, чтобы найти корону, и увидел, что на этот раз его занесло в ванную комнату, причем почти такую же просторную, как его собственная, королевская, в Золотой башне. Тедрос подобрал корону, а затем при магическом свете, исходившем от пальца, обнаружил и причину появления воды на полу – прохудившийся шланг, через который набиралась вода в бачок унитаза. Тедрос уже собирался вернуться в Большой зал и приказать гвардейцу, чтобы тот позвал кого-нибудь устранить поломку, но тут его внимание привлекли к себе две двери. Они находились на противоположных друг другу стенах ванной и, следовательно, вели в две разные комнаты. Выходит, эта ванная была общей для обитателей тех двух комнат.

«Неудивительно, что она такая просторная», – подумал Тедрос.

Удивленный, что никто из жильцов этих двух комнат до сих пор не обнаружил течь в ванной, Тедрос открыл одну из боковых дверей, вошел внутрь и…

…удивленно поднял брови.

Перед ним была хорошо знакомая ему странная гостевая комната с потертым коричнево-оранжевым ковром на полу, с бежевыми обоями на стенах и сиротливой койкой в углу. Та самая берлога, куда его отец забивался во время своих запоев.

Но сегодня Тедрос входил сюда через другую дверь – вот она, перед ним, на другой стороне комнаты. На двери до сих пор виднелся отпечаток окровавленной ладони, которую Тедрос поранил утром, и прежде чем войти, должен был отпереть дверь ключом.

Тедрос обернулся, чтобы внимательнее рассмотреть дверь, через которую он вошел сейчас. У нее не было ручки с внутренней стороны, и вся дверь была оклеена обоями, что позволяло ей полностью сливаться со стеной. Именно поэтому Тедрос ее и не заметил, когда был в этой комнате сегодня утром.

Потайная дверь? В комнате для гостей?

Ерунда какая-то. Какой смысл в этой двери? Впрочем, в замке и кроме этой двери много вещей, лишенных смысла. Особенно если голова затуманена и глаза начинают слипаться…

Но тут мелькнула мысль, мгновенно заставившая Тедроса встрепенуться:

«А чья комната находится за второй дверью, которая выходит в общую ванную?»

Чтобы узнать это, он вышел назад в ванную комнату и, пройдя по залитому водой полу, открыл дверь во вторую комнату.

На Тедроса сразу же обрушился тяжелый сладкий аромат роз. Знакомые духи. Открывшаяся перед ним комната была совсем небольшой, оклеенной бледно-лиловыми, цвета лаванды, обоями, с темно-вишневым ковром на полу. У стены – прочная деревянная кровать. Возле нее ночной столик, на нем тарелка с недоеденными бисквитами, пустой стакан, высохший ломтик лимона на стеклянном блюдечке. Рядом со стаканом лежал блокнот в кожаном переплете. Тедрос взял его, полистал. Страницы были написаны рукой леди Гримлейн – Тедросу хорошо был знаком ее четкий, изящный почерк. Записи были самыми обычными, неинтересными – списки дел, чьи-то адреса, заметки на память…

Тедрос закрыл блокнот и огляделся по сторонам.

Почему она не спит?

Ни на письменном столе, ни на каминной полке не было никаких вещей. Странно. Тедрос оглянулся в сторону ванной комнаты. Там на полочке под зеркалом возле раковины тоже не было ничего – ни тюбиков с кремом, ни флакончиков с духами, ни прочих вещиц, без которых не обходится ни одна женщина.

У Тедроса неприятно сжалось в груди.

Он открыл дверцу платяного шкафа. Пусто. Начал нервно выдвигать ящики комода. Пусто.

Тедрос выбежал через главную дверь комнаты в коридор и вновь, в который уже раз за эту ночь, увидел на пороге большого зала гвардейца с квадратной челюстью.

– Разве ты не был на другой стороне? – нахмурился Тедрос, но тут же махнул рукой. – Не важно. Забудь. Скажи лучше, где леди Гримлейн.

Продолжая стоять по стойке «смирно», охранник ответил, не поворачивая головы и глядя своими темно-карими глазами строго перед собой:

– Ушла, ваше величество.

– Да понятно, что ушла. Куда?

– Не могу знать, – ответил гвардеец. – Собрала все свои пожитки и покинула замок. Сказала, что она больше никому здесь не нужна.

– Что? Но почему…

От досады Тедрос прикусил губу. Ну конечно, когда они с леди Гримлейн были утром в Зале королей, он обещал, что заступится за нее. Поручится за нее после того, как она целых шесть месяцев помогала ему налаживать жизнь в Камелоте. Он дал леди Гримлейн слово. И тут же забыл и легко позволил своей матери прогнать ее. Точно так же поступил в свое время его отец.

«Яблочко от яблони…» – вспомнил он слова леди Гримлейн.

Тедрос понял, что поступил не просто глупо – он поступил жестоко.

Молодой король замер, кровь прилила к его щекам.

Он поднял голову и посмотрел прямо в лицо гвардейцу:

– Похоже, я все-таки заблудился.

Оказалось, что тюрьма была вовсе не в Белой башне.

Она находилась в подвале под Золотой башней, и чтобы туда попасть, нужно было пройти через Королевский грот. Выходит, Тедрос каждое утро, сам того не подозревая, тренировался прямо над тюремными камерами. Вслед за гвардейцем он миновал гимнастический зал, привычно напрягся, проходя мимо пустого стенда, где должен был лежать Экскалибур, и насторожился еще сильнее, когда гвардеец заметил, что у стоявшей в Королевском гроте статуи короля Артура выбиты глаза.

– Ваше величество, – задыхаясь, воскликнул гвардеец, указывая рукой. – Кто-то осквернил… надругался… Это… это…