– И остаетесь при данном убеждении?

– Да.

– Хорошо. Это весьма удачно, поскольку все дальнейшие мои предположения касаются данного предмета. Второе заключается в том, что Валлен имел его при себе, когда пришел сюда. Я могу подкрепить свою догадку твердым…

– В этом нет необходимости. Мы тоже пришли к такому заключению и всё еще придерживаемся его.

– Прекрасно. Это сэкономит время. Не слишком коротко сзади, Джимми.

– Хорошо, сэр.

– Третье: упомянутый предмет он завернул в газету, с которой пришел. Это предположение послабее, и его нужно проверить. Он не купил газету непосредственно перед приходом сюда, ибо держал в руках выпуск «Ньюс», продававшийся прошлым вечером. Этим утром в киосках вечернего выпуска уже не было. Он же не запихал газету в карман и не выбросил, но держал ее в руке, даже не сложенную, а в том виде, в каком газеты выкладывают на прилавок. Это…

– Уж больно много вы знаете о ней, – пророкотал Кремер.

– Мною займемся позже, – огрызнулся Вульф. – Я не знаю ничего такого, чего не знаете вы. И самое простое объяснение тому, зачем он носил старую газету в таком вот виде, заключается в следующем: она заключала в себе некий предмет… По крайней мере, с данным предположением удобно продолжать работать. Четвертое: каким бы ни был сей предмет, убийца забрал его и избавился от него. Точнее, это даже больше нежели предположение. Ни при Валлене, ни в кабинке так и не обнаружили предметов, которые могли бы привести его в парикмахерскую. Поэтому, если такой предмет у него и был, его изъял убийца. Пятое предположение: Валлена не убивали ни Карл, ни Тина. Я не…

– Какого черта! – взорвался Пэрли.

– А! – произнес Кремер. – Скажите же нам почему.

– Нет. Я не собираюсь подкреплять данное предположение. Я лишь делаю его и представляю на ваше рассмотрение. И не тратьте время, вцепляясь в меня. Поскольку Карл и Тина не причастны и, следовательно, не уносили предмет с собой, он все еще находится в парикмахерской. В этом и заключается мое шестое предположение. И оно чего-то да стоит только в том случае, если все это время вы неусыпно приглядывали за персоналом парикмахерской. Как насчет этого? Мог ли кто-нибудь из них вынести что-либо из парикмахерской?

– Я хочу знать, – не унимался Кремер, – почему вы исключаете Карла и Тину.

– Нет. Не сейчас.

Вульф и Кремер не могли видеть друг друга, потому что между ними стоял Джимми, уже принявшийся за макушку.

– Сначала мы закончим наше расследование. Итак, нам необходимо знать, был ли вынесен этот предмет, но не Карлом или Тиной.

– Нет, – отозвался Пэрли.

– Насколько твердо ваше «нет»?

– Достаточно твердо для меня. Никого из персонала не выпускали за пределы парикмахерской без сопровождения. Конечно, они могли что-то тайком передать клиенту, но это уже натяжка, за клиентами мы тоже следили.

– Только не за тем, кто напал на мисс Шталь.

– Нападение произошло в самой парикмахерской. Это намек?

– Полагаю, нет. Значит, мы можем предположить, что предмет все еще здесь. Седьмое, и последнее, предположение: интересующий нас предмет еще толком не искали. Поспешу добавить, мистер Стеббинс, что это тоже не намек. Вы и ваши люди, вне всяких сомнений, способны провести обыск надлежащим образом, но, полагаю, вы за него попросту не брались – из-за Карла и Тины. Считая их виновными, вы, естественно, думали, что они не оставили после себя никаких улик. Впрочем, я могу и спросить вас. Вы тщательно искали?

– Мы смотрели.

– Да. Но в свете моих предположений, которые вы, конечно же, не принимали в расчет, проводились ли надлежащие поиски?

– Нет.

– Значит, для них пришла пора. Мистер Фиклер!

Фиклер чуть из штанов не выпрыгнул. Он, как и остальные, сосредоточенно обдумывал умопостроения Вульфа, и внезапный окрик его напугал. Он вздернул голову, и никогда еще его пухлая физиономия не казалась мне такой обрюзгшей.

– Я? – пропищал он.

– Вы здесь всем распоряжаетесь и сможете нам помочь. Впрочем, я обращаюсь и ко всем, кто тут работает. Подумайте как следует. Ты тоже, Джимми. Прервись на минуту и послушай.

– Я могу работать и слушать одновременно.

– Нет. Мне нужно полное внимание.

Джимми отступил на шаг.

– На это может уйти несколько минут, а может – и вся ночь, – заявил Вульф. – Нам нужно найти предмет, на котором имеется нечто однозначно определяющее его принадлежность вашей парикмахерской. В идеале это должно быть название, адрес или телефон, но, если придется, мы несколько снизим свои требования. Раз уж мы исходим из моих предположений, то допускаем, что Валлен носил его в газете. А значит, это не визитка, не коробок спичек, не бутылка, не расческа и не щетка. Он должен быть плоским, приличных размеров и при этом легко узнаваемым. Вы все заходили в кабинку и отвечали на вопросы Валлена, но он не показывал вам этот предмет и не упоминал о нем. Верно?

Они закивали, согласно бормоча. Один лишь Эд громко произнес:

– Да!

– Значит, его видел или как-то узнал о нем только убийца. Должно быть, Валлен по какой-то причине показал его убийце или спросил о нем. Или же из газеты торчал его кончик, чего другие не заметили. Или убийца лишь заподозрил, что этот предмет есть у Валлена. Как бы то ни было, когда позже представилась возможность проникнуть в кабинку и убить Валлена, он изъял предмет и избавился от него. Если мистер Стеббинс прав насчет надзора, то улика все еще в парикмахерской. Я спрашиваю у всех и особенно у вас, мистер Фиклер: что это и где это?

Они переглянулись и снова вытаращились на Вульфа. Филип предположил тонким тенором:

– Может, это была сама газета?

– Возможно. Хотя я сомневаюсь. Где она, мистер Кремер?

– В лаборатории. На ней и в ней нет ничего такого, что могло привести сюда Валлена.

– Что еще отсюда отдали в лабораторию?

– Только ножницы и бутыль, которой ударили мисс Шталь.

– Значит, он здесь. Ладно, Джимми, заканчивай.

Джимми подошел к нему слева и продолжил.

– Лично мне это представляется бессмысленным, – пророкотал Пэрли. – Даже с учетом ваших предположений. Ну найдем мы что-нибудь вроде того, что вам нужно, но откуда нам знать, что это тот самый предмет? А если даже и решим, что это он и есть, что нам это даст?

– Увидим, когда найдем, – отрезал Вульф. – По крайней мере, на нем будут отпечатки.

– Ну и что с того? Он ведь отсюда. На нем не может не быть их отпечатков.

– Не их отпечатки, мистер Стеббинс. Валлена. Если он нашел предмет в машине, значит, к нему прикасался. А если прикасался, то оставил на нем свои отпечатки. Насколько я понимаю, он не расхаживал по парикмахерской, трогая все подряд. Он вошел, поговорил с мистером Фиклером, его отвели в кабинку, и живым оттуда он уже не вышел. Если мы обнаружим что-то с его отпечатками, значит, мы нашли этот самый предмет. Есть у вас здесь дактилоскопический набор? Если нет, советую немедленно послать за ним, а также за образцами отпечатков Валлена из вашего досье. Вы сделаете это?