стране, покажет его труд и досуг, прогресс и тяжкий быт – без сентиментальности и без шутовства», с участием «актеров – профессионалов и любителей» из США, а также «негритянских писателей из Америки», чтобы «гарантировать правдивое изображение жизни американских негров. Имелось множество причин полагать, что такого рода фильм будет снят не в Голливуде, а в Москве. Среди этих причин была и советская политика по отношению к афроамериканцам и к национальным меньшинствам, а также известный факт, что «голливудские режиссеры продолжают снимать сентиментальные и примитивные кинокартины и, в частности, придерживаются стереотипов в изображении негров». Афроамериканцам, которые пожелали бы поучаствовать в съемках, предоставлялась не только возможность задешево съездить в Советский Союз. Им предстояло приобщиться к созданию передового и в техническом, и в художественном, и в социальном отношении фильма: как отмечали авторы рекламной брошюры, Советский Союз «удостоен мирового признания за технические и художественные достижения в кинопроизводстве» (члены съемочной команды должны были самостоятельно оплатить дорогу до Москвы, а значит, в группу могли войти только грамотные специалисты, а не те простые работяги, которых, собственно, собирались показывать в своем фильме кинематографисты).

Студия «Межрабпомфильм» зародилась в Москве, но ее управление находилось в Берлине: началось все с того, что в 1921 году немецкий коммунист Вилли Мюнценберг создал для помощи голодающим ответвление организации «Международная рабочая помощь» (Межрабпом), а в итоге это объединение превратилось в одну из самых заметных киностудий в Советском Союзе. Режиссером фильма был Карл Юнгхаус – немец, ни разу не бывавший в США, плохо говоривший по-русски и по-английски и почти ничего не знавший об афроамериканцах (на него выбор пал отчасти потому, что незадолго до того он снимал фильм об африканцах). В основу «Черных и белых» решили положить сценарий, который написал Георгий Гребнер, известный по исторически-документальным фильмам, при участии Ловетта Форт-Уайтмана. В фильме предполагалось использовать новейшие достижения звукотехники и операторской техники. Планы предстоящих съемок довольно широко освещались в прессе как в США, так и в Советском Союзе.

В объединенный комитет, занимавшийся в США организацией съемок фильма, входили известные культурные деятели, и черные, и белые, чьи имена придавали проекту вес. Среди членов комитета были писатели Флойд Делл и Малькольм Каули; педагог Джордж Каунтс; журналист и издатель Уиттекер Чемберс; Роза Макклендон – пожалуй, самая знаменитая бродвейская актриса-афроамериканка 1920-х годов; и музыкант Джон Хэммонд. Заняться набором афроамериканцев для участия в съемках поручили Джеймсу Форду – афроамериканцу, незадолго до того выставившему свою кандидатуру от коммунистической партии на должность вице-президента США. Форд, в свой черед, попросил Луизу Томпсон помочь ему и возглавить эту агитационную кампанию.

Афроамериканка Луиза Томпсон родилась в Чикаго, а выросла в Калифорнии. Окончив университет в Беркли и получив степень бакалавра экономики, она преподавала в Хэмптонском институте в Виргинии, где однажды поддержала забастовку студентов, выступавших против белой администрации. В 1928 году, получив стипендию от Городской лиги, Томпсон переехала в Нью-Йорк, чтобы изучать социальную работу, однако в деятельности этой организации она увидела лишь полумеры. Она занялась поиском других способов как-то улучшить жизнь чернокожего населения и получила должность в Конгрегационном образовательном обществе, которое занималось межрасовыми отношениями, трудовыми отношениями и социальными вопросами. А еще Томпсон вошла в круг участников Гарлемского ренессанса – отчасти благодаря кратковременному браку с писателем Уоллесом Турманом. Пара развелась уже через полгода после свадьбы, так как Турман отдавал предпочтение мужчинам и потому оказался далеко не идеальным мужем. Благодаря посредничеству белой меценатки Шарлотты Осгуд Мейсон, с которой Томпсон познакомил Ален Локк, Луиза стала секретарем при Зоре Нил Херстон и Лэнгстоне Хьюзе (обоим Мейсон оказывала щедрое покровительство).

В Нью-Йорке Томпсон посещала занятия в марксистской школе рабочей молодежи, расположенной в центре города, и там впервые познакомилась с трудами Маркса и Ленина. Совместно с художницей Огастой Сэвидж она организовала «Авангардный клуб» для чернокожих интеллектуалов и художников, чтобы обсуждать вопросы политики и культуры. Дело в Скоттсборо побудило Томпсон связаться с Национальным комитетом защиты политических заключенных, а еще – осознать уважительное отношение к афроамериканцам в Советском Союзе. Основав гарлемский филиал организации «Друзья Советской России», Томпсон обратила на себя внимание Джеймса Форда, и он назначил ее секретарем-корреспондентом объединенного комитета. Она с удовольствием взялась за поиск кандидатур для съемок: принялась писать друзьям и знакомым, помогала насобирать им по девяносто долларов на проезд, старалась сделать все возможное для того, чтобы они оказались готовы к отъезду к середине июня 1932 года, так как к съемкам планировалось приступить 1 июля.

Среди тех, кто в итоге вошел в состав съемочной группы, сценический опыт имелся лишь у немногих. Вейланд Родд, игравший в «Императоре Джонсе», «Порги и Бесс» и других бродвейских операх, был самым именитым и единственным профессиональным актером из всей группы. Сильвия Гарнер, певица, играла вместе с Этель Берримор в «Алой сестре Мэри». Хуанита Льюис входила в музыкальную группу Hall Johnson Negro Choir, а еще выступала как «драматическая чтица». Терстон Макнэри Льюис состояла в двух любительских театральных коллективах и играла в пьесе «Дочери Хама». Дороти Уэст состояла в массовке для «Порги и Бесс» и ездила вместе с этой оперой на гастроли в Лондон.

Хотя в Советском Союзе вовсю трубили о приезде негритянских «рабочих», в действительности почти всех членов съемочной группы можно было уверенно отнести к среднему классу. Большинству из них было чуть за двадцать или за тридцать. Дороти Уэст была известна не как статистка в «Порги», а как молодая и многообещающая писательница, участница Гарлемского ренессанса. Макнэри Льюис (по некоторым данным, единственный член компартии во всей группе) и Аллен Маккензи были торговцами, Милдред Джонс – студенткой-искусствоведкой, Джордж Сампл – студентом-юристом. Констанс Уайт, Кэтрин Дженкинс и Леонард Хилл работали в социальной сфере, Ллойд Паттерсон был обойщиком, а Генри Ли Мун, Тед Постон и Гомер Смит – журналистами[526].

Веселая жизнь в Москве

Съемочная группа «Черных и белых» прибыла в Москву в начале июля. В один из первых дней они приняли участие в демонстрации против судилища в Скоттсборо, проходившей в Парке культуры и отдыха, где выступала с трибуны Эмма Харрис. По свидетельству Хьюз, Харрис всегда представляли публике так: «Это наша дорогая негритянка, товарищ Эмма, которая до приезда на нашу советскую родину познала в своей родной Америке жгучий бич расовой ненависти». Харрис приехала в Россию задолго до того, как та превратилась в Советский Союз, так что никак нельзя было сказать, что от американской расовой ненависти ее избавили Советы. Но она поднаторела в актерском мастерстве и

ловко обличала расовые предрассудки хлесткими фразами, почти без передышки сыпля длинными предложениями на беглом русском. В конце выступления она привычными формулами прославляла мировой пролетариат, Советский Союз и товарища Сталина. На темном лице сверкали белки глаз, и она сходила с трибуны под крики «браво!». Если бы это была роль в спектакле, она наверняка отвешивала бы по полдюжины поклонов после каждого монолога, –

вспоминал Хьюз.

Для членов съемочной группы «Черных и белых» эта демонстрация – как и планы самих съемок, и затейливые обеды или ужины, и оркестр духовых, встречавший их в Ленинграде, и то, что с ними на протяжении всего пребывания в СССР обходились как со знаменитостями, – стала еще одним трогательным примером приверженности советской страны борьбе с расизмом и даже попыткам изменить саму человеческую натуру. Последней теме был посвящен советский фильм «Путевка в жизнь», который показали членам группы вскоре после их приезда: там показана трудовая коммуна, где юных сирот-беспризорников, промышлявших воровством, превращают в добропорядочных советских граждан. «Меня заворожил этот фильм», – написала Томпсон матери после просмотра[527].

Как выяснилось, у группы оказалось предостаточно времени для того, чтобы ходить на демонстрации и в кинотеатры. Хотя актерский состав просили приехать к началу июля, у киностудии не был готов сценарий: его еще требовалось перевести на английский. Члены съемочной группы сочли это досадным, хотя им платили и они с удовольствием осматривали достопримечательности. А кинематографисты, в свой черед, не слишком обрадовались, когда увидели хорошо одетых, культурных и в большинстве своем довольно светлокожих афроамериканцев, ни капельки не похожих на бедных, неграмотных и темнокожих «парней из Скоттсборо», чьи лица