При этом Милош Марич был человеком честолюбивым и достаточно строгим. А вот у его внука Ганса-Альберта, напротив, сохранились о дедушке воспоминания как человеке очень добром, спокойном по характеру, а также ни минуты не сидевшем без дела.

Итак, отец Милевы Марич был военным, и именно служба в армии помогла ему сделать неплохую карьеру: в мае 1894 года он возглавил надзирающую службу Верховного суда в Аграме (ныне это Загреб). После выхода в отставку он сделался зажиточным землевладельцем: у него было несколько домов и фермерские поля, в том числе и в Тителе, крохотном городке на реке Тиса, в котором он познакомился со своей будущей женой, Марией Ружич, и в котором родилась Милева.

Эта девочка стала гордостью отца. Он любил ее больше жизни и конечно же не пожалел на ее обучение ни денег, ни своего возросшего пропорционально влияния в обществе.

* * *

С самого раннего детства Милева Марич проявила поразительные способности к математике и языкам. Помимо этого, девочка серьезно увлекалась живописью и музыкой. Одна учительница даже как-то сказала ее отцу: «Эту девочку надо беречь. Она — необыкновенный ребенок».

«Милева была выдающейся личностью, интеллектуальные и моральные качества которой намного превосходили качества самого Эйнштейна».

(Цит. по: Олег Акимов «Феномен Эйнштейна», http://sceptic-ratio.narod.ru/fi/fenomen-6.htm)

Родные ласково называли ее Мица. Этим прозвищем, кстати сказать, пользовался и Эйнштейн в тот период, когда зарождалась и бурно развивалась их любовь.

В то время на территории Австро-Венгрии девочки редко учились в гимназиях, а если говорить о высших учебных заведениях, то их там практически не было. Но у Милевы очень быстро выявились выдающиеся интеллектуальные способности, и к тому же ее отец сделал все от него зависящее, чтобы она получила достойное образование. В результате она окончила начальную народную школу, затем год посещала школу для девочек в Нови-Саде, а затем, после переезда семьи в Загреб, — местную Королевскую высшую гимназию. Это было весьма солидное учебное заведение, и Милева там училась на правах частной ученицы: во всяком случае, она была единственная девушка, которая имела право брать уроки по физике (этот предмет тогда изучали только мальчики).

Джордже Крстич в своей книге «Милева и Альберт Эйнштейн: любовь и общая научная работа» особо подчеркивает тот факт, что «Милева стала одной из первых девочек в Австро-Венгерской империи, которая сидела в школьном классе вместе с мальчиками-сверстниками». Безусловно, это о многом говорит. Но, чтобы продолжить свое образование, она вынуждена была выехать за пределы Габсбургской монархии. Там она достигла потолка, но зато теперь перед ней лежал свободный город Цюрих — первый немецкоязычный город, в котором с 1867 года девушкам было разрешено учиться в университете.

В Цюрих Милева приехала самостоятельно в ноябре 1894 года.

Отец не мог нарадоваться успехам дочери. Он прекрасно понимал, что его любимица далеко пойдет и никогда не сделает того, о чем потом пришлось бы пожалеть, а посему он предоставил ей полную свободу действий в реализации своих интеллектуальных способностей.

Сначала Милева поступила в Цюрихский университет на факультет медицины, планируя стать врачом-психиатром, но уже через полгода она перешла в Политехнический институт. Дело в том, что девушка прекрасно разбиралась в вопросах физики и математики, и это дало ей возможность успешно сдать экзамены и попасть в группу мальчиков-первокурсников. Интересно отметить, что юный Эйнштейн поступил туда лишь со второго раза (первую попытку он сделал год назад, в октябре 1895 года, но не прошел испытательные экзамены).

* * *

Итак, с 29 октября 1896 года Альберт Эйнштейн стал учиться в Политехническом институте в одной группе с Милевой Марич.

Первый курс Милева закончила вполне успешно, но потом ей стало скучно изучать предметы, связанные с будущей технической специальностью, предназначенной для молодых людей. Милева хотела большего. Она жаждала более разносторонних знаний и начала самостоятельно читать научную литературу, не входящую в программу обучения. Конечно, это отнимало у нее много времени и сказывалось на успеваемости по основным предметам, но зато этим своим энтузиазмом она заразила Альберта, своего нового друга, который неожиданно сильно привязался к ней. Чтобы не отстать от нее, он тоже приобщился к чтению статей, рассказывающих о последних достижениях в области физики. Но отметим: Эйнштейн делал это по необходимости, чтобы лучше выглядеть в глазах своей подруги, Милева же делала это исключительно из искреннего любопытства.

Потом, в октябре 1897 года, Милева вдруг вообще забрала документы из Политехнического института и поехала в Германию, в основанный в 1386 году знаменитый Гейдельбергский университет. Там она провела весь зимний семестр 1897–1898 годов, после чего вновь вернулась в Цюрих.

«Беря уроки в Загребе в гимназии для мальчиков, учась затем в Гейдельбергском университете, она отлично усвоила существующую на тот момент правду жизни: окружающий ее мир создан для мужчин. Она поняла также, что успешная карьера Альберта — это и ее карьера. Они будут работать вместе над решением научных проблем, как это делали Мария и Пьер Кюри, которые на пару в 1903 году получили Нобелевскую премию за исследования в области радиоактивности».

(Цит. по: Олег Акимов «Феномен Эйнштейна», http://sceptic-ratio.narod.ru/fi/fenomen-6.htm)

Все это время они с Эйнштейном активно переписывались, и тот признавался, что скучает, называл ее «маленькой беглянкой» и умолял поскорее вернуться.

И Милева вернулась, но не потому, что ее звал обольстительный сокурсник, а потому, что в прославленном немецком университете женщины хоть и имели право посещать лекции любых профессоров, но делалось это на правах вольнослушательниц, а это значило, что им не выдавали диплом. А диплом об окончании престижного учебного заведения был Милеве очень даже нужен: он позволял преподавать в средней школе, на что, собственно, она и рассчитывала, выбрав для себя профессию учительницы.

Биографы Эйнштейна Роджер Хайфилд и Пол Картер пишут:

«Предположение о том, что Милева боялась не устоять против чар Эйнштейна, кажется поспешным. Первое из ее сохранившихся писем к нему написано вскоре после отъезда; очевидно, что Эйнштейн вызывает у нее определенный романтический интерес, но в письме нет и следа той страсти, которой отмечены ее более поздние письма. Письмо Милевы было ответом на четырехстраничное письмо Эйнштейна, ныне утраченное. В ее словах чувствуется кокетливая самоуверенность, но никак не любовное смятение. Альберт велел ей не писать, пока ей не станет скучно, и Милева отвечала: „Я все ждала и ждала скуки, но так и не дождалась, и не знаю, что с этим делать“. Тон ее письма насмешливый. Рассказывая о своем однокурснике, который бросил учебу, по-видимому, из-за неразделенной любви, она замечает, что „так ему и надо“, какой смысл влюбляться в наше-то время?»