— Нам нужно расстаться, — холодно отрезала Лилия, выплескивая свое негодование на звонившего.

— Что ты говоришь? Вот так сразу? Это все, чего я достоин? Разве я сделал что-то не так?

— Ты тут ни причем. Так вышло. Я не готова к отношениям, мне тяжело совмещать новую работу, новую жизнь и романтику. Я уже говорила тебе, но ты настоял. Ничего не выходит. Прости.

Лилия бросила трубку. В таком состоянии ей совсем не хотелось слушать слезные признания в любви. Объясняться перед Зелевым не было сил.

Только она решила отправиться на поиски матери, как кабинет Сибирцевых распахнулся, и на пороге появилась лучащаяся Лиза.

— Подслушиваешь? — надменно бросила Мамонт и посмотрела на Лилю с ненавистью.

— И записываю, — почти басом ответила Рассветова.

— Если на празднике ты хочешь выглядеть сносно, советую сделать компресс на глаз.

Замечание по поводу неидеальной внешности отрезвило Лилию. Воспоминания о фингале убавили уверенности, но она все равно шагнула в кабинет. Денис сидел на своем столе, обхватив голову двумя руками.

— Может, объяснишь мне, что происходит?

— Извини, должно быть очень неприятно было все это видеть.

— Честно говоря, за девять месяцев работы тут, я привыкла видеть тебя в обнимку с девушками.

— Я говорил, что не стоит торопиться. Скажу, как есть. Лиза призналась мне в любви. Когда Костя рассказал ей, что мы пропали в шахте, она поняла, как боится меня потерять. Теперь она хочет возобновить наши отношения.

— И?

— Все сложнее, чем ты можешь себе представить. Эта семья мне не безразлична. И ты тоже. Дай мне время, пожалуйста.

На последнем слове он перевел глаза на мобильный телефон Рассветовой. Вибрация не останавливалась, и Денис увидел, кто отчаянно пытается дозвониться.

— Что будешь с ним делать? — Сибирцев махнул рукой в сторону аппарата.

— Все сложнее, чем ты можешь себе представить, — крикнула младшая Рассветова и, приложив немалые усилия, умудрилась хлопнула дверью с тугим доводчиком.

Арсений Ирис любил принимать ванную. Водные процедуры помогали расслабиться. В последнее время ему был особенно необходим отдых — тревога уносила все силы. Он не мог быть до конца уверен, что его план сработает. Но сегодня был особенный день, Зинаида рассказала, что агентство «С» отправилось в Индию, чтобы скрутить Харуна Рудо. Он был уверен, что за такое серьезное преступление его отдадут под международный суд, ведь фанатик Рудо, скорее сядет в тюрьму, чем расстанется со своим алмазом. Как много нервных клеток он пожертвовал ради этой мести, но теперь-то все встанет на свои места: он успешен и красив, Рудо осужден и раздавлен.

Сегодня утром он видел в зеркале два седых волоса на виске. Деньги не в состоянии остановить старость, но могут скрасить ее. Еще в юности он жаждал стать успешным и влиятельным, но приветливый студент из Индии отбросил исполнение его мечты на десяток лет. Арсений мог бы опустить руки и после учебы стать рядовым сотрудником в каком-нибудь НИИ, но он уехал в Якутию и устроился шахтером. Он прошел долгий путь, прежде чем стать владельцем месторождений золота, и никто ему не помогал в этом. Теперь, когда он исполнил все свои мечты, старость была не страшна. Остаток своих дней он намеревался провести с миром в душе.

Вода в ванной стала остывать, и он открыл кран с кипятком. Не стоило включать девятую симфонию Бетховена громче — тогда бы он услышал, как разбилось окно его гостиничного номера, и как высокий мужчина в черном костюме пересек комнату, уронив хрустальную вазу.

Глушитель погасил звук выстрела, и Арсений Ирис лишился охранника, второй выстрел унес его собственную жизнь. Белоснежную плитку с золотыми прожилками украсили алые брызги, вода вокруг тела стала розовой. Перед смертью, пытаясь встать, Арсений опрокинул тарелку с фруктами и толстую свечу. Бокал с шампанским упал на испанский кафель, и мелкие осколки разлетелись в стороны. Именно такую картину застали Владимиров Юрий Андреевич и отряд полиции, когда ворвались в гостиничный номер, чтобы арестовать похитителя семи исторических камней.

***

— Фрэнк! — кабинет основателя агентства был открыт, и Лиза Мамонт еле слышно пересекла порог.

Она огляделась. На столе стоял чай и горячий пар тонкими нитями разлетался в стороны. Пачка бумаг лежала на углу. Одни и те же документы пылились не один год на этом столе, и Лиза давно уже решила, что их задача создавать видимость бумажной волокиты. Она еще раз окликнула начальника, но в ответ ничего не услышала. Лиза впервые находилась в главном кабинете агентства совершено одна. Подмывало сесть на стул большого босса или залезть в суперсекретный архив. В нем пряталась информация, которую Фрэнк держал в секрете даже от сотрудников. Все знали о его существовании, но никому не удавалось хотя бы глазком увидеть тайны важного человека. Но девушка сдержалась и направилась к выходу.

— О-о-о, зеленоглазое такси… — послышалось из персональной уборной Савара.

— Фрэнк, можно поговорить с тобой? — крикнула Лиза, сделав вид, что только вошла.

— О-о-о, притормози, притормози…

— Фрэнк?

Лиза набралась смелости и повернула в сторону откуда доносились звуки. Напротив небольшого зеркала стоял Фрэнк Савар. Из ушей торчали провода наушников и он, любуясь на свое отражение, слегка приплясывал. Он заметил, что на него смотрят.

— Все туалеты заняты? — рассержено спросил Савар, снимая наушники и закрывая дверь.

— Я хотела поговорить.

— Я, когда хочу общения, не врываюсь вот так! Не хватало еще агентам этикет преподавать. Дожили! Ты насчет Арсения Ириса?

— Нет, а что его не удалось арестовать? Он бежал?

— Ясно, газеты мои сотрудники не читают. Его действительно не удалось арестовать, но он не бежал, его убили.

— Но кому это нужно? — Лиза почесала затылок.

— У таких людей, как он, множество недругов. Мало ли кому Ирис перебежал дорожку. В любом случае, нам никто не заплатил, чтобы мы тут ломали головы над этим.

— По мне, так это торжество справедливости. Жизнь его наказала.

— Честно говоря, мне нет дела до этого Ирискина, и не нам решать, где его место — в тюрьме или на том свете, — Фрэнк сел в свое скрипучие кресло и насупился, — Ты вообще зачем пришла?

Мамонт потупила глаза и, выждав пару секунд, спросила:

— Помнишь, когда ты брал на работу Рассветовых, ты признался нам, что они особенные?

— Помню, — Фрэнк замер, уставившись на сотрудницу с любопытством.

— Но не сказал, чем? И вот прошло уже немало времени, и они участвовали в двух расследованиях, многому научились, почти вписались в коллектив, но я до сих пор не пойму, чем они лучше остальных?